У Цзын-Цзын. Китайский Бестиарий - Ульяна Ольховская

Скачать книгу

пузырем? Кто безглазо замечал всех этих нулей, ловко свертывавшихся в себя, как личинки: полицейских, пассажиров, носильщиков и алкоголиков, и перед кем разрослась и расквадратилась в стриты и авеню панорама Санкт-Петербурга, о, а вон и Нева, в снежном мареве пригороды прядают, как зонтик медузы, расплывчатыми ободами микрорайнов. Кто ширился туда, где мы не бывали, только в астрономических выкладках предчувствуя там космическое шевеление беспредельных колец? А достигнув предела… схлопнулся. Вмиг пузырь его расширения за любые границы лопнул, как не бывало, и Драконов оказался там, где нацелился оказаться – в одном из купе снятого им же вагона «Красной стрелы», где ехали Ума и Кавабари. Лампа сонно светит в потолке. Сначала надо стать всем, прежде чем стать чем-то, это очевидно. Да, но где же он?

      Там, куда выпал Драконов, было тихо, неловко и темновато.

      Но пальцы вынули его из сумочки, ущемив за квадратный корпус. Но, хм. Корпус не почувствовал ущемления. А сами пальцы? Бывают разве такие большие пальцы – как слоновьи хоботы. Они поставили обновленного Драконова на холщовую белую ткань. Опустили на стол поперечным срезом. Он стоит прочно. А ноги? Да как-то не стало ног. Он и забыл их. Стоит – и хорошо. Устойчиво.

      Вокруг низко задребезжало:

      – И ку-да нам целый ва-гон…

      Он хотел закатить глаза, чтобы увидеть оного громовержца. Но окоем глазниц ему равнодушно противился. Как ни силился перевести взгляд, тупо глядел прямо перед собой. Был как вырезан в чем-то, причем в чем-то, прочнее, чем он. Не двигались члены, не стягивались мышечные волокна, замолк пульс в ушах. Форма тела была жестко предписана. Не догадались, кем он стал. Это Ума вынула из сумочки свою статуэтку темно-красного дерева и поставила на столик, сторожить ночной сон.

      Под его пьедесталом забухало, развинулось, столкнулось, подбросило. Он подпрыгнул и покачнулся. «Цзынь-цзынь», сказали рядом подстаканники.

      Поезд тронулся. Драконов кругло пялился, слушал и делал свои деревянные выводы, освещенный Луной сквозь ворсистое стекло, поросшее снегом, словно лишайником.

      Подчиняясь молекулам древесины, Драконов сохранился только как слух и зрение. Муки медленного омертвения он терпел со смирением. Она рассматривала цветы на стенах – Драконов слышал: «Да не хочу я ничем досконально владеть. А почему, интересно? Потому что это не приближает меня к тому, чего я хочу. А чего, в самом деле?».

      Ума перевела взгляд на статуэтку, Драконов деревянно встревожился. Ее расфокусированный взгляд мог бы заметить его, но она уставилась на мыслителя и пересела к нему на полку.

      «Что за лепет в скорбном доме: беседовать с такой девушкой о Басё, оставшись с ней на ночь в пустом вагоне».

      Свет выключили. Что происходит за его спиной, Драконов не видел. Сквозь стук колес из-за спины как будто били, ритмично ударяя в тугую ткань, далекие барабаны, словно войско выходило в поход за Великую стену.

      В забытии он не заметил, как наступило утро, Ума взяла его в руки, подула в деревянное

Скачать книгу