Скачать книгу

не в меру.

      Одиссею

      Двадцать лет окольных

      Были как проклятие в пути.

      Ну а мне, как будто я невольник,

      Выпало их больше тридцати.

      Одиссей родимую Итаку

      Различил сквозь утренний туман,

      А мои глаза привычны к мраку —

      Свет мне только в сновиденьях дан.

      Одиссей, ты шёл домой для мщенья

      Два десятка лет, побед, обид.

      Я не жду, не жажду утешенья —

      Ведь хребет всей жизни перебит.

      Наклонись

      Мой Господь, возлюбленный от века,

      Ты с меня – на жалящем ветру —

      Благодать живую с человека

      Не срывай, как с дерева кору.

      Как я – на виду вселенной этой —

      Вынесу беду и наготу?

      Наклонись за ягодой нагретой —

      Я растаю у Тебя во рту.

      Эдуардас Межелайтис

      1919–1997

      Человещность

      Вещь, Вещам, Вещами, Вещью,

      Для Вещей и о Вещах.

      Речь забыли человечью!

      Вещь – и только – на плечах!

      Даже вящий вещий разум —

      Тоже вещь и стоит свеч!

      А преграда всем заразам

      Гроб – удобнейшая вещь!

      Кротость вечная овечья

      Нам не слишком помогла.

      Вещь – подобие увечья:

      В гроб её – и все дела!

      Подснежник

      подснежник – чернильная синяя точка,

      последняя в этом прощальном письме,

      а ласточка в форме резного листочка

      раскрылась – весна изнутри и извне

      во всё проникает, как властная плазма,

      и ветка черёмухи никнет, смирясь,

      щекочут и ластятся крылья соблазна:

      втоптать эту точку в весеннюю грязь

      и фразу продолжить – всё тает во мне,

      меняется, точно смола на огне

      Осколки сердец

      Пусть лагуна милей, голубей и белей

      оптимизма – тут кладбище кораблей,

      их останки – подобны осколкам сердец:

      так инфарктом разорван храбрец и гордец;

      словно в крепком спирту или в глыбине льда

      динозавров-суда сохранила вода

      навсегда, – а отважные корабли

      так свободно к невидимой гибели шли:

      белый парус верлибра трепали ветра,

      а земля отступала – ясна и тверда,

      и аорты рвались, – но радист и матрос

      отвергали диагноз под именем SOS;

      вольным воля, а страх – как докучливый страж.

      Это блажь, если жизнь превращается в пляж;

      в море нежится некто, изыскан как торт, —

      глубь укрыла обрывки снастей и аорт…

      Пусть лагуна смелей парадокса, светлей

      ренессанса, – тут кладбище кораблей.

      Бактерии осени

      Назначив Музе randez-vouz,

      я лёг под клёнами в траву.

      А той порой – там целый рой

      бактерий осени сырой.

      Я Музу жду – уже готов

      букет бесхитростных

Скачать книгу