Скачать книгу

ему, что было известно более решительной Императрице, – был вынужден согласиться на переход к полуконституционной монархии с законодательным органом – Думой. Во всей огромной империи, превратившейся в нечто аморфное, рушились вековые традиции, в то время как Россия шла навстречу невиданной катастрофе. Царствующий Император Николай II по своей натуре был добрым помещиком, человеком, который, несмотря на все свое обаяние, оказался чересчур мягким для правителя государства. Все эти вопросы не интересовали Чарльза Сиднея Гиббса, пока однажды утром он вдруг не получил приглашение прибыть в Царское Село. Однако его первая встреча с Императрицей Александрой Федоровной состоялась лишь год спустя, а до тех пор он работал в окружении придворных Императора.

      Царское Село расположено в пятнадцати милях21 к югу от Санкт-Петербурга. За охраняемой казаками высокой оградой Императорского парка простирался скрытый от посторонних глаз великолепный мир благоухающих лилиями садов и огромных стриженых газонов. Мир озер, террас, скульптур, гротов и триумфальных арок. На территории Царского Села находилось два дворца: огромный бело-голубой Екатерининский, построенный Екатериной Великой, и удаленный от него более чем на четверть мили Александровский, вполовину меньше первого, построенный позднее по заказу внука Екатерины II Александра I. Императорская семья жила в одном крыле Александровского дворца. Здесь находился почти легендарный сиреневый будуар Императрицы22, на стенах которого висело множество икон и фотографий. Над будуаром располагались гостиные, столовые, спальни и ванные комнаты императорских детей, с которыми будуар соединялся персональными лестницами.

      В одни прекрасный день осенью 1908 года Гиббс облачился во фрак, обычный в то время для появления при дворе, и государственный советник Петр Васильевич Петров23 отвез его в Александровский дворец в Царском Селе. Здесь строгая фрейлина при Великих Княжнах София Тютчева24 представила его ученицам: Ольге Николаевне, которой недавно исполнилось тринадцать, Татьяне Николаевне и Марии Николаевне; позднее они также присоединятся к сестре. Анастасия Николаевна в свои семь лет была пока неспособна к серьезным занятиям. Она начала учиться годом позже. Цесаревича Гиббсу доводилось видеть, когда он вновь и вновь входил в комнату, чтобы с серьезным видом пожать руки гостям.

      Ольга Николаевна больше всего напоминала отца. Более уверенную в себе Татьяну Николаевну, привязанную к матери, младшие дети называли «гувернанткой». Мария Николаевна была жизнерадостной, но c ленцой, а Анастасия Николаевна очень озорной и всегда всех смешила. В течение последующих пяти лет Гиббс не занимался с Цесаревичем Алексеем Николаевичем.

      Три старшие сестры были просты во вкусах и сообразительны, когда знали, что нужно сконцентрироваться. В целом, отношения с ними складывались легко. Английским языком они раньше занимались

Скачать книгу


<p>21</p>

Английская миля равна 1609 метрам. – Прим. пер.

<p>22</p>

Сиреневый будуар получил свое название из-за шелковой ткани опалового цвета, которой были оклеены стены. Они были изготовлены Домом Шарля Берже в Париже (Maison Charles Berger). Это предприятие все еще существует в столице Франции. Ткань называлась «Lampas Violet Reseda» и была очень дорогой. Александра Федоровна очень любила сиреневый цвет и сама выбирала оттенок. В салон нельзя было попасть из коридора, а только из Палисандрового салона или из спальни через занавешенные тяжелыми шторами и украшенные скульптурным орнаментом двойные двери.

<p>23</p>

Петров Петр Васильевич (1858—1918), тайный советник, подполковник, чиновник особых поручений IV класса Главного управления военно-учебными заведениями. С 1903 г. обучал Великих Княжон Ольгу Николаевну, Татьяну Николаевну, Марию Николаевну и Анастасию Николаевну, а потом состоял при Цесаревиче Алексее Николаевиче в качестве преподавателя отечественного языка и литературы. В 1909 г. награжден орденом св. Станислава 2-й степени. Числился старшим учителем, а официально воспитателя назначено не было (П. Жильяр по документам считался лишь состоящим при воспитателе), можно понять, как высоко ставилось его мнение в этих вопросах. Сам Петр Васильевич, помимо множества статей, публиковал и книги по разным темам, в том числе по педагогике. В фонде П. В. Петрова в ГА РФ сохранились методические разработки новых курсов по родиноведению. Однако важнее всего для него были непосредственные занятия с Цесаревичем. Расписание уроков Наследника в 1916/17 учебном году было таким: с 9 утра начинаются занятия, после первого урока следует прогулка, затем еще два урока. С 13 до 16 часов – ланч и отдых. Потом снова два урока. У Цесаревича было по пять уроков в день, причем он учился и в субботу. Основными уроками были Закон Божий, история, география, арифметика и языки – русский, английский, французский. Кроме этого, Наследник занимался балетом и музыкой. Во время перемен учителя проводили подвижные игры. Между Цесаревичем и его учителем сложились искренние дружеские отношения, которые сохранились у них на всю жизнь. Об этом говорит их переписка. В письме из Ливадии 19 августа 1913 г. Алексей Николаевич пишет: «Дорогой Петр Васильевич! Мне очень жалко, что Вас нету, приезжайте поскорее». Или в письме из Могилева три года спустя, 7 сентября 1916 г.: «Дорогой мой П. В. П.! Скучно без Вас». В дневнике Наследника, например, за июль 1916 г. о Петрове упоминается 14 раз – больше, чем о ком-либо другом. Петр Васильевич тяжело заболел. Из его письма Цесаревичу: «Милый дорогой мой Алексей. Я лежу пластом. Худ и слаб я, как тросточка! Желаю Вам не болеть!», «…приболел и я. Лицо мое выпрямилось, но губы по-прежнему остались перекошенными. Ходить пешком… я много не могу, да и запрещено». К слову сказать, состояние учителя так и не улучшилось. Тем не менее он продолжает общение с теперь уже бывшим Цесаревичем. «Как мне ни тяжело еще писать, дорогой мой ненаглядный Алексей Николаевич, но желание сказать Вам слово привета превозмогает мою слабость! Почерк мой не изменился, но пишу я втрое медленней» (письмо от 21 июня 1917 г.). Несмотря на болезнь, как только Петр Васильевич получил разрешение посылать письма в Александровский дворец, он немедленно передает своему ученику задания по русскому языку. «Вы пишете и излагаете почти без ошибок, и это не может не радовать мое учительское сердце». В другом письме: «Жду, когда кончится дело о моей отставке, к которой побудила меня и болезнь, и упразднение моей должности, которую я занимал». Из-за болезни не смог поехать в Тобольск в ссылку вместе с Царской Семьей. До конца своих дней проживал в Петрограде и Царском Селе. Умер от рака почек.

<p>24</p>

Тютчева Софья Ивановна (1870—1957), родилась в Смоленске, внучка известного поэта Ф. И. Тютчева, фрейлина Высочайшего Двора, во время Русско-японской войны работала на складе Великой Княгини Елизаветы Федоровны. По ее рекомендации появилась при Дворе. В дневниках Николая II от 12 августа 1905 г. есть такая запись: «…новая дежурная фрейлина Тютчева…» (Дневники Императора Николая II. М., 1991. С. 274). В 1907—1911 гг. состояла при Августейших дочерях Их Императорских Величеств. Проявила чрезмерный подход к детям, настаивая, чтобы воспитание детей приняло более серьезный характер, чем на это смотрели сами Августейшие родители, вторглась в ту сферу влияния матери на детей, в которой Ее Величество хотела быть вполне самостоятельной. Интриговала против Г. Е. Распутина, разносила беспочвенные сплетни и слухи. В 1912 г. получила отпуск, а затем и вовсе была уволена от Двора. Позднее – член Елизаветинского Благотворительного общества и Московского Комитета Общества Красного Креста. Автор воспоминаний. Двоюродная сестра епископа Владимира (Путятина) – после революции известного раскольника, изверженного из сана и расстриженного. Скончалась в Муранове, родовом имении Тютчевых. Погребена в с. Рахманово (Московская область).