LITMIR.BIZ

Царскосельский Комитет Красного Креста был основан в 1899 г. под председательством княгини С. С. Путятиной. Тогда сестры милосердия арендовали помещение на Гоголевской улице в Софии. В 1905 г. Государыня Императрица Александра Федоровна взяла под свой особый контроль деятельность и обустройство местной общины Красного Креста. Была образована специальная комиссия по постройке зданий, связанных с медициной. В строительный комитет входили секретарь Ее Величества граф Я. Н. Ростовцев, генерал-майор, начальник Царскосельского Дворцового Управления Ф. Н. Пешков, дворцовый комендант князь П. Н. Енгалычев и архитектор С. А. Данини. В 1907 г. был построен деревянный дом в два этажа, в котором помещалась местная община Красного Креста, состоящая под покровительством Государыни Императрицы Александры Федоровны. Здание имело каменный фундамент, а также фахтвертовские стены, прорезанные прямоугольными окнами. Крыша была многоскатная с угловой шатровой башенкой и шпилем. Жилые помещения были расположены по внешнему периметру главного фасада, что обеспечивало максимальный доступ воздуха и света. Планировочная структура, несмотря на многие изменения, и сегодня сохраняет свой первоначальный вид, хотя интерьеры здания в основном не сохранились. При общине имелась бесплатная амбулатория на восемь коек и приемный покой с операционной, расположенной на втором этаже, а отдельные палатные комнаты для выздоравливающих – на первом. В 1910 г., в честь 200-летия основания Царского Села, община Красного Креста предполагала расширить свое помещение и построить новые здания. Работы были поручены архитектору С. А. Данини, который возвел каменное здание, предназначенное для больницы и богадельни. Туда была встроена и церковь, которую освятили в 1914 г. в присутствии Царской Семьи. Домовая церковь во имя иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость» при Царскосельском отделении Красного Креста, состоявшего под покровительством Государыни Императрицы Александры Федоровны, созидалась ее усердием и на ее средства. Она была построена в стиле средневекового новгородского зодчества XIV—XV вв. Внутренняя роспись в древнем стиле XVI в. создана художником Г. П. Пашковым по эскизам В. М. Васнецова. По воле Ее Величества освящение было совершено иерейским служением, и чин освящения совершал настоятель общины отец Николай Андреев с митрофорным протоиереем Афанасием Беляевым и священником царскосельского госпиталя о. Иаковом Червяковским. В храме находилась икона Божией Матери XVI в. «Нерушимая стена». (Сейчас в притворе храма и алтаре располагается торговый зал. Росписи закрашены масляной краской. Сохранилась только чугунная винтовая лестница, ведущая на хоры с правой стороны.) С 18 августа 1914 г. по 1917 г. в здании был расположен лазарет, при котором действовали курсы сестер милосердия, которые лично прошла Государыня с двумя старшими Великими Княжнами. Из отчета РОКК за 1914 г.: «…15 августа открыты курсы для подготовки сестер военного времени. Августейшая покровительница общины Императрица Александра Федоровна изволила изъявить желание подвергнуться испытанию на получение звания сестры милосердия военного времени и по выдержании сего испытания милостиво удостоила общину высокой чести вступить в состав сестер общины. 1-й выпуск состоялся 6 ноября. В этот день в церкви общины было отслужено о. Николаем Андреевым благодарственное молебствие – на коем изволила присутствовать Августейшая Сестра Милосердия общины и все выпускные ее сестры. По окончании молебствия Попечительница общины имела счастье поднести Ея Императорскому Величеству и Их Императорским Высочествам дипломы о получении звания сестер милосердия военного времени, и окончившие курсы сестры удостоились получения дипломов из Собственных рук Августейшей покровительницы общины… Число сестер 1-го выпуска – 42» (Августейшие сестры милосердия / Сост. Н. К. Зверева. М., 2006. С. 426—427).

Вот что об этом пишет близкая подруга Государыни Анна Александровна Вырубова: «Чтобы лучше руководить деятельностью лазаретов, Императрица решила лично пройти курс сестер милосердия военного времени с двумя старшими Великими Княжнами и мной. Преподавательницей Государыня выбрала княжну Гедройц, женщину-хирурга, заведовавшую Дворцовым госпиталем. Два часа в день занимались с Ней. Для практики они поступили рядовыми хирургическими сестрами в первый оборудованный лазарет при Дворцовом госпитале, дабы не думали, что занятие это было игрой, и тотчас приступили к работе – перевязкам часто тяжелораненых; Государыня и Великие Княжны присутствовали при всех операциях. Стоя за хирургом, Государыня, как каждая операционная сестра, подавала стерилизованные инструменты, вату и бинты, уносила ампутированные ноги и руки, перевязывала гангренозные раны, не гнушаясь ничем и стойко вынося запахи и ужасные картины военного госпиталя во время войны. Объясняю себе тем, что Она была врожденной сестрой милосердия. Великих Княжон оберегали от самых тяжелых перевязок, хотя Татьяна Николаевна отличалась удивительной ловкостью и умением. […] Выдержав экзамен, Императрица и дети, наряду с другими сестрами, окончившими курс, получили Красные Кресты (4 июня 1915 г. они все трое были награждены грамотами и значками отличия Красного Креста II степени) и аттестаты на звание сестер милосердия военного времени» (Танеева (Вырубова) А. А. Страницы моей жизни. М., 2000. С. 88—89; 175). Из воспоминаний графа В. Э. Шуленбурга: «…Ее Величество и две старшие Великие Княжны проходили ускоренный курс сестер милосердия и, когда почувствовали себя вполне готовыми, просили сделать им экзамен. Первой экзаменовалась Ее Величество (курсы проходились под руководством врача – княжны Гедройц). Когда Ее Величество сдала экзамен, она просила разрешить ей задавать вопросы экзаменующимся Великим Княжнам. „Меня, к сожалению, может быть, не экзаменовали так, как я того хотела бы, но зато дочерям я задавала самые трудные вопросы. Я-то ведь знала, в чем они были слабее“, – рассказывала мне потом Ее Величество. […] Аттестаты им были выданы Начальницей Царскосельской общины княгиней Путятиной. Ее Величество была очень взволнована, когда княгиня Путятина (от нее я это и знаю) накалывала Ей нагрудный знак Красного Креста. Так строго относилась Ее Величество к званию сестры милосердия» (Шуленбург В. Э. Воспоминания об Императрице Александре Федоровне. Париж, 1928. С. 34). Это единственный пример в нашей истории.

«Во время великой войны при Феодоровском Государеве соборе был создан лазарет №17 имени Великих Княжон Марии Николаевны и Анастасии Николаевны. Ктитор собора, полковник Д. Н. Ломан (1868—1918), был начальником лазарета. Он устраивал концерты для больных и раненых в Царскосельских лазаретах. В числе санитаров лазарета №17 был Сергей Есенин, призванный на воинскую службу 25 марта 1915 года. В день Тезоименитства Императрицы-Матери Марии Федоровны и ее внучки Великой Княжны Марии Николаевны, 21 июля 1916 года, в лазарете №17 состоялся концерт. Есенин, уже известный к тому времени поэт, прочитал приветствие Великим Княжнам, а вслед за тем – стихотворение, озаглавленное „Царевнам“. Его оригинал был обнаружен в архиве Александровского дворца бывшим сотрудником детскосельских дворцов-музеев Иконниковым» (Кузнецов В. В. Русская Голгофа. СПб., 2003. С. 205). «Есенин был награжден золотыми часами с гербом и золотой цепочкой […] В октябре или ноябре в лазарете состоялся еще один концерт. На этот раз в нем участвовали: балерина Агриппина Яковлевна Ваганова, исполнительница русских народных песен Наталья Васильевна Плевицкая и исполнительница цыганских романсов Наталья Ивановна Тамара. Как всегда, Есенин напевно читал „Русь“, а гусляры под управлением Г. Н. Голосова исполняли плясовые наигрыши» (Ломан Ю. Д. Воспоминания крестника Императрицы. СПб., 1994. С. 64, 66).

«Император, по свидетельству А. А. Вырубовой, становился все более и более недовольным действиями на фронте Великого Князя Николая Николаевича. Государь сетовал, что армию гонят вперед, не закрепляя позиций и не имея достаточного количества боеприпасов. Результатом безответственной политики Великого Князя явилось отступление русских войск. К концу июня 1915 года ими была оставлена почти вся Галиция. На севере немцы углубились в Курляндию. 22 июля была оставлена Варшава. Ковно был взят немцами штурмом. Чересчур поспешно, не эвакуировав крупных интендантских запасов, были взорваны форты Бреста» (Кузнецов В. В. Русская Голгофа. СПб., 2003. С.174).

Анна Александровна Вырубова писала: «Все, кто носил в это время немецкие фамилии, подозревались в шпионаже (эту тактику у него заимствуют революционеры в феврале 1917 года). Так, граф Фредерикс (министр Императорского Двора) и Б. В. Штюрмер (премьер), не говорившие по-немецки, выставлялись первыми шпионами; но больше всего страдали балтийские бароны; многих из них без причин отправляли в Сибирь по приказанию Великого Князя Николая Николаевича, в то время как сыновья их и братья сражались в русской армии. В тяжелую минуту Государь мог бы скорее опереться на них, чем на русское дворянство, которое почти все оказалось не на высоте своего долга. Может быть, шпионами были скорее те, кто больше всего кричал об измене и чернил имя русской Государыни!» (Кузнецов В. В. Русская Голгофа. СПб., 2003. С.176).