Скачать книгу

это сияние.

      – Тут призраков полно. В конце концов они тобой завладевают.

      – Ну вот, теперь ты в ложную романтику ударился.

      – Ты хочешь сказать, что меня до сих пор еще не обнаруживали мертвецки пьяным в студийном буфете?

      – Ох, Дэниел, что за чушь!

      Он не отвечает. Тишина. Вспыхивает огонек зажигалки. В оконном стекле на мгновение он видит лицо, длинные волосы, янтарный очерк дивана. И белизну – там, где распахнуто темно-синее, не стянутое поясом кимоно. Прелестный ракурс; особенно прелестный потому, что ни одна камера, ни один кадр никогда в жизни не смогут его запечатлеть. Зеркала. Темная комната. И эта красная точка в стекле – непослушанья алое пятно – в сочетании с темно-синим там, в глубине; алмазы и гранаты внизу и сияние небесных огней.

      Она говорит очень тихо:

      – Будь помягче, а?

      Это ужасно, это подступает как тошнота в неподходящий момент: живущий в нем мальчишка-подросток по-прежнему восхищается тысячу раз виденной россыпью огней за окном, его по-прежнему волнует этот символ успеха; он самоуверен, он всего добился сам; он высмеивает все, что успел узнать, все, чему научился, все, что ценил.

      Он отворачивается от окна, проходит через комнату к столику у двери: столик – поддельный «бидермейер»{10}.

      – Ты чего-нибудь хочешь?

      – Только тебя. И неразбавленным. В порядке исключения.

      Он наливает себе виски, разбавляет содовой, отпивает глоток; добавляет еще воды; поворачивается к ней:

      – По правде говоря, я должен бы тебя уложить спать.

      – Ради всего святого, иди сюда и сядь.

      Изящный поворот головы над спинкой дивана, пристальный взгляд.

      – Ты заставляешь меня играть.

      – Прости.

      – Мне этого и днем хватает. Если помнишь.

      Он подходит к ней, садится на край дивана; опирается локтями о колени, потягивает виски.

      – Когда это началось?

      Он делит все разговоры на две категории: когда ты просто разговариваешь и когда ты разговариваешь, чтобы слушать себя. В последнее время его разговоры все больше сводились к этой второй. Нарциссизм{11}: когда – с возрастом – перестаешь верить в свою уникальность, тебя увлекает сложность собственной личности, как будто наслоения лжи о самом себе могут заменить незрелые юношеские иллюзии, а словесные ухищрения способны скрыть провал или заглушить гнилостный запах успеха.

      – Сегодня днем. Когда ты ушла. Я пошел на съемочную площадку. Побродил там. Все эти пустые павильоны. Такое чувство пустоты… впустую потраченного времени. Усилий. Всего.

      – Да еще меня надо было ждать.

      – Ты ни при чем.

      – Но дело именно в этом?

      Он отрицательно трясет головой.

      – Звезда экрана и ее жеребчик?

      – Это просто миф. Старое клише.

      – Но оно по-прежнему в ходу.

      – Туземцам ведь надо чем-то платить, Дженни.

      Она сидит, закинув руку на спинку дивана, вглядывается в его лицо. Ей виден лишь профиль.

      – Оттого-то

Скачать книгу


<p>10</p>

«Бидермейер» — аляповатый, вычурный стиль мебели, характерный для периода 1815–1848 гг. в Германии; в переносном значении – мещанский.

<p>11</p>

Нарциссизм — самолюбование, преувеличенный интерес к своей особе, в основном к физическим, но также и к интеллектуальным данным.