Гражданин России - Лилия Валентиновна Печеницына

Скачать книгу

твердило мне: «Иди смело, презирай все несчастья, все бедствия, и если оные постигнут тебя, то переноси их с истинною твердостью, и ты будешь героем, получишь мученический венец»).

      Тевяшов недоуменно пожимает плечами: «Чего ради?».

      Я продолжаю, не обращая внимания на реплику: «Случайно обнаружилось, что я наказан без вины».

      Тевяшов оборачивается к дочери: «Гляди, Наталия, за кого ты замуж собралась! Одумайся! У соседушки нашего сын – богатый помещик. Может… Приданое-то не полагается кадетам?».

      Я широко улыбаюсь (вспомнилось «приданое»): «Дали – белье и серебряные ложки».

      В нашем кадетском корпусе служил в качестве эконома добрейшей души человечище – Бобров Андрей Петрович. Он все свои средства расходовал на кадет! – каждому «недостаточному» выпускнику собирал имущество – две столовые и четыре чайные ложки, три перемены белья. Вручая добро кадету, говаривал: «Когда зайдет товарищ, чтобы было у тебя дать чем щей хлебнуть, а к чаю могут зайти двое или трое – так вот чтобы было чем». И стеганых розгами, наказанных, кадетов утешал постоянно – искал случая подозвать к себе виновника, при этом, бывало, напустит на себя грозный вид, как будто желая выговор сделать, а сам гладит кадета по голове и сует ему в руки гостинец. Благодарю Всевышнего бесконечно: удивительно повезло мне на встречи с ЛЮДЬМИ.

      Тевяшов ухмыляется, уже примирившись с предстоящим браком дочери: «О! С таким добром не пропадешь! Две, стало быть, ложки: одну – для тебя, другую – для будущей жены?».

      Я поправляю Михаила Андреевича, мрачнея (теряю веру, что союз с Наташенькой возможен): «Набор серебряных ложек».

      Тевяшов издевательски, громогласно смеется: «Что ты говоришь! Набор?!».

      Наталия Михайловна роняет слезы: «Папенька, или за Кондратия Федоровича, или в монастырь».

      Тевяшов ошарашен: любовь?

      Запинаясь, делаю еще попытку: «Я люблю Наталию Михайловну и надеюсь, что любовь моя продлится вечно».

      Тевяшов сдается: «Так тому и быть… Не стану я вашей судьбе перечить. И насчет отставки твоей, Кондратий Фёдорович, скажу открыто: верное решение».

      Я немного растерян: «Михаил Андреевич, Вы ж секунду назад другое молвили». Тевяшов, потирая усы, довольно щурится: «Это я «проверял» тебя, каков ты из себя. Не хочу отдавать дочь свою за военного, за перекати-поле, который сегодня здесь, а завтра – бог весть!».

      Ободренный, начинаю строить планы: «В моем случае отставкой решается важное дело: я смогу взяться, наконец, за благоустройство разоренного Батова. Маменька там одна не справляется: любезная моя сестрица Анна Федоровна в Петербурге, в пансионе Рейнбота».

      Тевяшов одобрительно кивает: «А вот это – разговор. Ваше расстроенное имение год от году более и более уменьшается».

      Я поясняю: «С тех пор как папенька умер…».

      Тевяшов поучает: «Не мешает поправить домашние обстоятельства».

      Планирую без оглядки: «Я настроен в скором времени выправить доходы от деревни».

      Тевяшов пожимает мне руку: «Добро, добро!».

      Отец

Скачать книгу