LITMIR.BIZ

Скачать книгу

пошлый не пейте левейн,

      Сиятельный Лейба Бронштейн,

      Пусть им захлебнется таковский

      Чудак по фамилии Троцкий.

      Боязник опять достал блокнот.

      И вычитал:

      – «Слава – это такой вид человеческого вожделения, которого никогда не бывает в избытке».

      Видимо подумав, что речь идет о нем, художник сказал:

      – Мне слава не нужна.

      Поэтому, если кто-нибудь заметил, что она у меня есть, и я охотно меняю ее на деньги.

      – Ну и сколько ты за нее хочешь? – прогудел гигант, все еще покоя не плечах гири.

      – И в каком она пребывает измерении? – подал голос лилипут: В граммах или сантиметрах?

      Художник добродушно улыбался, а Боязник снова унырнул своим взором в блокнот:

      – «Когда у человек нет выхода, он считает это кознями своих врагов; когда же есть выход, он думает что это над ним подшучивают друзья.

      Поэтому наши ошибки и есть наше достоинство».

      Боязнику хлопали.

      А тот прочел:

      Я славу отдам врагу,

      А деньги раздам я нищим

      И рукописи сожгу

      На самом глухом пепелище.

      Когда же спросят меня:

      «Зачем я такой беспечный?»

      Отвечу, улыбку храня:

      «Чтоб стать в своей глупости вечным».

      А дождь тем временем перестал.

      И первым на свет Божий вышагнул гигант, так и державший гири на плечах, и не подозревающий, что кто-то – мелом – написал на одной из них доходчивое матерное слово, потому сперва не понял подначку прохожего:

      – И сколько же он весит?

      – Это не он, а она, – подправил гигант прохожего.

      – Ну я что вижу, то и говорю.

      И он указал на гирю, на которой было начертано слово из трех букв.

      – Вот мерзавцы! – вскричал верзила.

      И Троцкий усмехнулся.

      – Как все же хороша жизнь, когда она на свободе и, помимо прочего, не утеснена ссылкой.

* * *

      «Дрейфующие мысли!».

      Вот оказывается, как назывался блокнот Боязника.

      Теперь уже покойного.

      И эту смерть Троцкий никак не мог объяснить.

      Так она была противоречива.

      Кажется, Боязник предусмотрел для сохранения себя все, что только может быть, кроме…

      – Я зашел к нему в камору, – рассказал силач, – а он – висит.

      – На постромке, – уточнил верзила.

      И только теперь Троцкому стало ясно, что все те русские, с кем ему удалось познакомиться, жили в одном месте.

      И этим местом был просторный амбар шорника, кажется, тоже выходца из России.

      Там – по стенам – висела разная упряжь.

      И Боязник, дурачась, примерял то хомут, то шлею.

      То седло себе на спину пытался взгромоздить.

      – Он перед смертью не изменился? – спросил Троцкий гиганта.

      – Да нет, – ответил тот, – разве накануне более, чем всегда, выпил.

      Но – шутил.

      Меня назвал «Верхолазом по низменным делам» за то, что я хозяйскую дочку где не надо щупал.

      Лилипут оказался наблюдательней.

      Это

Скачать книгу