Эпоха великих реформ. Исторические справки. В двух томах. Том 1 - Григорий Аветович Джаншиев

Скачать книгу

на строжайшем соблюдении канцелярской тайны в крестьянском вопросе. А пока дело «производилось» в потемках бюрократического тайнодействия, нельзя было рассчитывать на мало-мальски крупный успех. Вся придворная знать, министры, высшие бюрократические круги и даже родные братья Императора, великие князья Константин и Михаил Павловичи, как жаловался сам Николай I Киселеву[103], были решительными консерваторами, а потому и явными крепостниками, хотя, конечно, помещичьи выгоды прикрывались превыспренными соображениями о пользе отечества.

      С замиранием сердца и с затаенною радостью следили за благими усилиями Николая 1 к уничтожению вековой неправды лишь опальные, официально «неблагонамеренные», молодые и интеллигентные силы в обществе и в литературе. Но между Государем и этими сочувственными силами лежала непроницаемая толпа бюрократического средостения, зияла целая пропасть, вырытая усилиями своекорыстных и невежественных ретроградов-крепостников,

      Чье сердце не смущал гонимых братьев стон,

      Кому законом был отцов его закон.

      Одним из этих восторженных поклонников освободительных стремлений Николая 1 по крестьянскому вопросу был глава и украшение тогдашней литературы Белинский, которого только смерть спасла от начатого преследования со стороны III отделения.

      Еще на студенческой скамье Белинский в своей юношеской трагедии, направленной против крепостного права и аттестованной московскою цензурою «бесчестною и позорящею университет», дал Аннибалову клятву бороться с этим грозным и отвратительным недугом, существование коего заражало весь общественный организм. И он сдержал свою клятву, не щадя ни-ко-го! В 1847 г., после появления гоголевской «Переписки с друзьями», в известном письме своем из Зальцбрунна безжалостно разбивает свой кумир больной Белинский, особенно огорченный презрительным отношением Гоголя к порабощенному народу[104].

      В декабре 1847 г. Белинский из Петербурга сообщает Анненкову в письме, посланном с «оказиею», о важной новости, о 6-й и последней попытке Николая 1 приступить к освобождению крестьян. Это письмо, наглядно передающее охватившее великого друга народа радостно-лихорадочное нетерпение, любопытно как исторический документ, характеризующий[105] отношение тогдашнего молодого поколения к Николаю I. Вот что, между прочим, писал Анненкову за полгода до своей смерти радостно потрясенный Белинский: «Тотчас по приезде, – пишет Белинский, – услышал я, что в правительстве нашем происходит большое движение по вопросу об уничтожении крепостного права. Государь Император вновь и с большею энергиею изъявил свою решительную волю касательно этого великого вопроса. Разумеется, тем более решительной воли и искусства обнаружили окружающие его отцы отечества, чтобы отвлечь его волю от крайне неприятного им предмета. Искренно разделяет желание Государя Императора только один Киселев: самый решительный и, к несчастью, самый умный и знающий дело противник этой мысли

Скачать книгу

<p>103</p>

«Я ни в одном из своих сотрудников не нашел прямого сочувствия», – говорил Николай I в 1835 г. Киселеву. См. Семевского, II, 21.

<p>104</p>

«Неумытое рыло» – этого выражения не мог Белинский простить даже своему любимцу Гоголю, выше которого, однако, он ставил интересы порабощенного русского народа.

«Вместо того, – пишет Белинский Гоголю, – чтобы учить, во имя Христа и церкви, варвара-помещика наживал от крестьян больше денег, ругая их неумытыми рылами, вы написали бы ему, что так как его крестьяне – его братья о Христе и как брат не может быть рабом своего брата, то он и должен или дать ему свободу, или хотя, по крайней мере, пользоваться трудами крестьян как можно льготнее для них, сознавая себя в ложном отношении к их положению. А выражение «ах, ты, неумытое рыло!»… Да у какого Ноздрева, у какого Собакевича подслушали вы его, чтобы передать миру, как великое открытие в пользу и назидание мужиков, которые и без того потому и не умываются, что, поверив своим барам, себя не считают за людей!.. Проповедник кнута, апостол невежества, поборник обскурантизма и мракобесия, панегирист татарских нравов, что вы делаете? Взгляните себе под ноги, ведь вы стоите над бездною! Христа-то зачем примешали тут? Он первый возвестил людям учение свободы, равенства и братства, и мученичеством запечатлел, утвердил истину своего учения». – Письмо было написано в мае 1847 г. из Зальцбрунна. Оно напечатано было сначала в Полярной Звезде Герцена, потом в XIII томе «Жизни и Трудов» Погодина и перепечатано в № 5 Мира Божьего за 1897 г.

<p>105</p>

В этом же письме Белинский, трепеща за участь начатого дела освобождения крестьян, с несправедливою резкостью отзывается о Шевченко и Кулише, ставя им в вину, что они «раздражают правительство, делают (?) его подозрительным, готовым видеть бунт там, где нет ровно ничего, и вызывают меры, крутые и гибельные для литературы и просвещения» (см. «Анненков и его друзья», I, 604). Конечно, Белинский хорошо понимал, кто настоящие виновники этих крутых мер, и он их тут же и называет: это – «друзья своих интересов и враги общего блага, окружающие Государя Императора», – но это место, в котором Белинский вину переносит с больной головы на здоровую, любопытно, как доказательство того лихорадочного участия, с которым он следил за крестьянским вопросом.