LITMIR.BIZ

Скачать книгу

и вспоминал прошлое, как страшный сон, а чаще и вовсе старался забыть. Но таких было мало. Очень мало. Пальцев на руках хватит, чтобы их пересчитать.

      Чаще, уже годам к тринадцати, а иногда и раньше, каждый мальчишка в Палермо успевал ощутить и распробовать восторг «прихода» и с нетерпением стремился к повторению. Благо, ширка, варганящаяся на примусах отцами, а чаще матерями, всегда была под рукой. А нет ширки – можно сожрать полстакана маковой соломы или пыхнуть косячок. Находящийся в «бейте» родитель, и не заметит пропажи.

      Поколения «ширковаров» сменялись часто.

      Очень часто.

      Как правило, мужчины редко доживали до сорока. Умирали они в страшных мучениях, гния заживо, вынимая из десен выпадающие зубы. Но, разве юного бесшабашного «торчка» остановит смерть в далекий сороковник? Сорок – уже пожил и нажился. Кто думает о сорокалетии в пятнадцать?

      И сыновья, к двадцати ставшие законченными наркоманами, занимали места отцов.

      Женщины: жены, матери и дочери, не видевшие и не знавшие от самого рождения другой жизни, считали, что это и есть норма. Что участь женщины – молчаливо сносить побои, убирать блевотину после пережравшего соломы торчка, на нюх определять качество плана и гнать самогон для себя. Чувство самосохранения у женщин всегда более развито, и они выбирают меньше из зол.

      Ну и, конечно, рожать детей. Желательно, как можно раньше. Пока папаши еще не успели необратимо деградировать от ширки, а мамаши не посадили печень самопальным бухлом.

      ***

      Домишко Галины, бабы Гали – а именно так называли в Палермо всех женщин после тридцати: баба и имя; ничем не отличался от рядом стоящих. Те же облупленные стены, сложенные из ракушняка, та же, крытая толем, часто протекающая в дожди, крыша, тот же покосившийся забор. Разве что огородик был поухоженне, да у окна пытались выжить два куста сирени-дички.

      Баба Галя схоронила мужа несколько лет тому.

      «Слаб здоровьем» ей достался муженек. Окочурился после передоза, едва ему стукнуло тридцать. И оставил Галину одну с десятилетней дочерью Ларисой на руках.

      Едва овдовев, Галина, автоматически, обрела статус «бабы», да ей, двадцати семилетней женщине, в принципе, было все равно. Она ни на миг не пожалела о том, что родила в семнадцать от такого же, еще совсем молодого, юноши.

      Молодость и нерастраченное здоровье обеспечили Лариске, дочери Галины, нормальное развитие, без патологий, с которыми так часто рождались дети поселка.

      Но ничего другого жизнь в Палермо обеспечить Лариске не могла.

      Баба Галя заметила, что ее дочь как-то подозрительно располнела, когда Лариска еще училась в девятом классе.

      Лариса отмахивалась от расспросов матери, отшучивалась, отговаривалась тем, что много ест и растолстела. Но когда весной девушка поснимала зимние одёжки, Галина поняла, что тревожиться и всплескивать руками уже поздно.

      Летом баба Галя стала бабушкой.

      Лариса родила дочь. Дала девочке

Скачать книгу