Осеннее стекло - Юрий Иватько Библиотека журнала «Российский колокол»

Скачать книгу

та,

      что отняла покой.

      То бишь

      чьи так волнуют

      глаза,

      а стан

      рук обжигает кольцо.

      Чей смех

      как вокализ.

      Маета, отстань!

      Дай мне уснуть —

      не чини помех.

      В голову льётся сырой бетон.

      Мысли текут киселём в воде.

      Тьмой наплывает

                из мрака

                           сон.

      Где ж та, со смехом и станом?

                          Где?

      Тебе я нравлюсь?

      Зачем мне снится еженощно

      она и что-то говорит?

      Я не могу расслышать точно,

      о чём. Быть может, так шумит

      февральским ветром непогода

      и навевает эти сны?

      Прошло четыре долгих года,

      четыре жизни с той весны.

      А я всё прошлое пытаюсь

      переосмыслить и опять

      перед студёной ночью каюсь

      в том, что ничем не оправдать.

      Хоть нет уверенности точной,

      что говорит она, но всё ж

      мне слышится во снах полночных

      под шорох тысячи порош

      одно: «Скажи, тебе я нравлюсь?»

      И снова: «Не молчи – скажи».

      Я с немотой во сне не справлюсь

      никак. За окнами кружит

      позёмка, и февральской вьюгой

      смеётся надо мной зима.

      Четыре жизни друг без друга

      сквозь сны, сводящие с ума.

      Четыре круга Зодиака

      в пустой космической ночи.

      И голос, рвущийся из мрака:

      «Тебе я нравлюсь?

                         Не молчи!»

      Баварская бессонница

      В Баварии пивной и пропечённой

      июльским зноем, словно каравай,

      всю ночь из духоты сырой и чёрной

      в окно глядит бессонница-сова.

      И сквозь неё созвездия Европы,

      мерцая, как полубессонный бред,

      плывут в рассвет по незнакомым тропам

      чужих небес, как плыли сотни лет.

      Лягушки на баварском диалекте

      в невидимом пруду ведут подсчёт

      космическим светилам – вносят лепту

      в порядок знаменитый. И ещё

      до самого утра, впотьмах, на лоне,

      под окнами вздыхают о своём

      и сдержанно покашливают кони.

      А с неба на ночной аэродром

      с гудением ползёт к Нюрнбергу искра —

      «Люфтганзы» одинокий светлячок.

      И время воском вязким и небыстрым

      по ночи жаркой призрачно течёт.

      Но лишь восток зарёй позолотится,

      вернутся сны в остывший интерьер.

      А вдалеке, над красной черепицей,

      Взойдёт предвестник солнца – монгольфьер.

      Чёрный снег

      В моих ночах покоя больше нет.

      Гнёт одинокой темноты невыносим.

      С обратной стороны прикрытых век

      плывут картины тех печальных зим,

      где в негативе кружит чёрный снег.

      И пряди чёрные вздыхают на ветру,

      мне кажется, что я легко смогу

      их

Скачать книгу