Стать Джоанной Морриган - Кейтлин Моран

Скачать книгу

и врубает песню.

      Внезапный звуковой удар – через наушники – сразу дезориентирует. Жесткая, злая гитара, на которой играют как будто с единственной целью: повергнуть в ужас любого, кому еще не довелось испытать подобный акустический опыт, например прокатиться на трехколесном велосипеде под неисправной бетономешалкой, набитой умирающими детьми.

      Потом вступает вокал. Человек – судя по голосу, одержимый всеми бесами сразу, – истошно вопит, предупреждая:

      – Он уже около твоего дома! Он уже около твоего дома!

      Я в жизни так не пугалась. Это уж точно не Тина Тернер с ее «Запотевшими окнами». Это радийное «Шоу Джона Пила» явно идет на каком-то особом диапазоне, на котором демоны переговариваются друг с другом, замышляя конец света. А голос в наушниках так и вопит:

      – Он уже около твоего дома! Он уже около твоего дома!

      Я выключаю приемник и снимаю наушники. Меня всю трясет. Господи боже. Мне надо попить. Встаю с кровати, иду к столу. Проходя мимо окна, выглядываю наружу, и там снаружи… стоит человек, около моего дома.

      Просто стоит под фонарем на другой стороне улицы. Зловещий, как любой незнакомец в ночи. Зачем он здесь? Почему? ПОЧЕМУ? По ночам в нашем квартале никто не ходит. Это какая-то дьявольщина.

      Заметив движение в моем окне, он поднимает голову. Лицо белое как полотно. Он смотрит прямо на меня. От страха мне кажется, что его лицо плавится, растекается, превращается в «Крик» Эдварда Мунка, который я видела в «Ключе к современному искусству начала двадцатого века» (Лурд Сирлот, Bateman, 1990).

      С трудом подавив собственный крик, я забираюсь обратно в постель и прячу приемник под кучу одежды на полу – зарываю поглубже, а то вдруг он теперь заражен радиацией зла.

      Я прижимаю к себе спящего Люпена – отчасти чтобы успокоиться, отчасти чтобы отдать его в жертву этому человеку с растекшимся белым лицом, если тот вдруг ворвется к нам в комнату.

      Я еще слишком юная для контркультуры. Мне с ней не справиться. Если я переживу эту ночь, если не умру от страха – в чем я сейчас сомневаюсь, – завтра я вернусь к «Beatles». К моим милым «Битлам» с их мелодичными песнями о старой и новой любви. И останусь с ними уже навсегда. Никогда больше не стану пытаться слушать Джона Пила. Если музыкальному журналисту приходится слушать такое, это точно не для меня.

      Уже потом, через несколько лет, я, разумеется, поняла, что никаких демонов нет: это был относительно мягкий спид-метал, а человек снаружи – просто человек, стоявший на остановке в ожидании пятьсот двенадцатого автобуса.

      Но я уже обозначила свою позицию бунтующего подростка, и теперь поздно идти на попятную. Мое недавнее преображение – в качестве гота, отвергнутого другими готами, – не прошло незамеченным дома.

      – Ты изменилась. Всегда ходишь в черном. Как будто в дом залетела толстая унылая ворона, – говорит мама, когда я спускаюсь к завтраку. – Толстая черная унылая ворона. Бьется в оконные стекла и не может выбраться наружу. Это, знаешь ли, угнетает. Почему бы тебе не надеть симпатичное

Скачать книгу