LITMIR.BIZ

Скачать книгу

При этом для некоторых соотечественников пребывание на Западе превратилось в вынужденную меру, обусловленную страхом опалы царя, ибо рассеянные «по всем главным промышленным городам Европы… десятки русских учеников, за обучение которых Петр дорого платил иноземным мастерам», своим небезгрешным «поведением приводили в отчаяние приставленных к ним надзирателей» и, например, «учившиеся в Англии нашалили так, что боялись воротиться в отечество. В 1723 г. последовал одобрительный указ, приглашавший шалунов безбоязненно воротиться домой, во всем их прощавший и милостиво обнадеживавший в безнаказанности, обещавший даже награды “жалованьем и домами”», но ему мало кто верил[219].

      Нерадивые студенты были и в более поздние времена, их, в частности, видел в Лозанне Н. М. Карамзин, писавший о «наших любезных соотечественниках», которые «вместо того, чтобы успевать в науках, успевают в шалостях», и поэтому советовал не посылать «детей своих в Лозанну, где разве только одному французскому языку можно хорошо выучиться. Все прочие науки преподаются в немецких университетах гораздо лучше, нежели здесь… Нигде способы учения не доведены до такого совершенства, как ныне в Германии; и кого Платнер, кого Гейне не заставит полюбить науки, тот конечно не имеет уже в себе никакой способности»[220].

      Частой причиной невозможности вернуться в Россию были долги и отсутствие средств на дорогу, как, например, у студента Петра Витинского. Он смог покинуть Париж только благодаря материальной помощи в тысячу ливров архимандрита Святотроицкой лавры Флоринского, который в 1743 году передал деньги незадачливому соотечественнику через сестру русского посла во Франции А. Д. Кантемира. При этом не всегда бедность студентов объяснялась их мотовством, она, порой, коренилась в алчности их наставников, оставлявших себе большую часть средств, которые выделялись правительством России на обучение русского юношества. Так было, в частности, с Ф. В. Каржавиным, учившимся во Франции в 1754–1765 годы и находившимся на попечении книгопродавца Ж.-Т. Гериссана.

      Гериссану Коллегия иностранных дел при Парижской миссии переводила жалование Каржавина в тысячу ливров, которое он большей частью присваивал себе и не давал Федору, отправленному им в пансион профессора Жана Вовилье, практически ничего. После жалоб Каржавина наставника сменили, но положение стало еще хуже: «Отчаяние, в которое повергает меня нищета, – писал Федор 1 января 1765 года из Парижа, – принуждает меня просить вас немедленно вызвать меня в Россию. С января месяца 1764 года до настоящего времени получил я лишь 100 рублей, да и эти деньги остались у секретаря г-на Хотинского, который, полагая себя моим воспитателем и опекуном, присвоил их несправедливо, под предлогом моего беспорядочного поведения, которое он ничем не может подтвердить. Одним словом, у меня ничего не осталось, чтобы оплатить долги, в этом году продал я все вплоть до постели, а сам спал в течение 3-х месяцев на соломе; я хочу немедленно вернуться в Россию, и если

Скачать книгу