Сублимация - Василий Орловски

Скачать книгу

жизни человека поистине добропорядочного, Павел сделал всё как нужно, и к сорока годам у него была уже жена – сильно располневшая после родов Вера – и двое детей. Жене он никогда не изменял и даже не думал об этом, хотя никогда и не любил её. Она была лишь необходимым элементом в его формуле жизни. Всё пошло наперекосяк в сорок девять, когда дети уже выросли и разъехались кто куда. Именно тогда Павел встретил Тёму, вдруг осознав, что мнимая эмоциональная ограниченность, которую он приписывал себе, всего лишь ложь, такая же, как и вся его жизнь, выстроенная по формуле. Тёма пробуждал в нём такую гамму чувств, на которую Павел всегда считал себя неспособным. Он пробуждал в нём любовь, желание и что-то ещё, что-то, от чего сильнее билось сердце, подрагивала жилка под коленкой и было тяжело дышать, – что-то, для чего, кажется, не было названия.

      Окончательно осознав к пятидесяти годам, что всю свою жизнь не любил в – романтическом и сексуальном смысле – женщин, Павел вынужден был сознаться себе, что всегда любил мужчин, мужчин и только мужчин. Он вспомнил, как ещё в детстве впервые ощутил возбуждение в мужской раздевалке после физкультуры, как думал о ведущем новостей, лёжа с женой в душной постели. Это внезапное откровение привело его в ужас. Он даже хотел обратиться к психотерапевту или даже психиатру, но страх, что кто-то ещё узнает о его наклонностях, – пусть даже посторонний человек, пусть даже доктор – пугала его ещё больше.

      И вот теперь, спустя почти пять лет, Павел Александрович жил во Франции, был замужем за Тёмой, бывшая жена его ненавидела, а дети, хоть и звонили время от времени, кажется, так и не смогли его простить.

      – Вот такой уродливой и глупой может быть жизнь, – сказал Павел. – Ты только вступаешь в эту жизнь, Саша, постарайся не наделать слишком много ошибок. Или, хотя бы, прислушивайся к себе, а не к тому, что тебе говорят «моралисты».

      Мы сидели в гостиной их с Тёмой квартиры. Брата не было, потому что он побежал в магазин за сладким, без которого не мог жить, как рыбы без воды. Был уже вечер и малиново-красное солнце бросало на Париж последние свои лучи, отражаясь от окон, и слепя глаза. Я стоял, облокотившись о подоконник, по привычке крутя в руках ещё тёплую чашку с чаем, из которой я, как обычно, не пил, и смотрел в окно.

      – Тёма считает, что вы изменяете ему, – сказал я и повернулся к Павлу. Он сидел в глубоком синем кресле с резными деревянными подлокотниками и высокой спинкой. На нём был тёмный домашний халат с бледно-жёлтыми полосками и домашние чёрные туфли. В руках он держал полупустую розовую чашку и такое же розовое блюдце. Тёма всегда любил розовый, держу пари, что этот сервиз был куплен лично им, или, во всяком случае, с его подачи.

      Когда я сказал об изменах, круглое лицо Павла Александровича вытянулось, а маленькие тёмные глаза стали большими, как у Сергея Эфрона.

      – Я? – после минутной паузы выдавил из себя Павел. – С чего он взял?

      Я пожал плечами и опустил

Скачать книгу