Война после войны - Сборник

Скачать книгу

гнали, как скот, за колючую проволоку так называемого «марказэ-харби» – дивизионного учебного центра, находившегося в четырех километрах от Кундуза. Почти сразу туда приезжали грузовики «ГАЗ-66», чтобы спешно увезти хотя бы ту часть «призывников», которая по внешнему виду могла носить оружие. Остальных тоже нельзя было держать подолгу: больных – их бывало до трети – отпускали к тут же толпившимся родственникам. Они, рисковавшие пополнить тех, кто за проволокой, тянулись сюда с тачками и баранами. Счастливцев отдавали не за так, а за блеющий «выкуп». Кого-то фильтровали гэбисты-хадовцы: увозили не только подозрительных, но и тех, кто приглянулся им самим – в воюющей стране военных кадров много не бывает. Да и какая-никакая конспирация: все, мол, видели, что такого-то заарканила госбезопасность. ХАД всегда имел преимущественное право на отбор новобранцев в свои ряды. Вообще-то Али уже один раз забирали в учебный центр, но тогда отпустили. Потому что за него похлопотал отец – едва ли не единственный в Афганистане араб-инженер и бывший партработник. Он позвонил самому Наджибулле.

      Впрочем, все по порядку. Отец Али, Абдул Гафур, учившийся в Советском Союзе в начале 1970-х годов, вернулся в Кундуз с дипломом Ташкентского университета, активистом Народно-Демократической партии Афганистана и искренним другом Советского Союза. Правда, непростое происхождение и образованность привели его не к революционерам из бедняцко-левацкого крыла «Хальк», а к социал-реформаторам из «Парчама». Его лидером являлся Бабрак Кармаль. С ним Абдул Гафур эль-Кундузи поддерживал отношения до окончательного переезда Бабрака в Союз в 1987 г. А тогда, в 1978 г. Саурской революции, сначала халькист Тараки, потом его еще более радикальный соратник Хафизулла Амин сочли всех парчамистов главными врагами народной демократии. Парчамисты, кому удалось миновать кабульский застенок Пуле-Чархи, бежали кто куда. Проще было бежать из провинциального Кундуза. Впрочем, в сентябре 1979-го за семьей Али приехал русский советник в советско-афганской кампании по строительству железной дороги Термез – Хайратон. Он работал здесь уже несколько сроков и, как и отец Али, называл себя путейцем-железнодорожником – «по крайней мере, в душе!» Гость прилично знал дари и арабский, что, собственно, и сблизило его с Абдул Гафуром. Может, из-за этого знакомства семейство не трогали ни при короле, ни при Дауде, ни при народной власти. Дружба с «шоурави» – «советским» тогда дорогого стоила… Ведь Иттэхади Шоурави – Советский Союз – это страна Аллаха. Так считали все, кто по случаю гостил по ту сторону Пянджа – Аму-Дарьи… Или, по крайней мере, верил не только в Аллаха, но и в лучшую жизнь для своих детей… Может, поэтому и сегодня большинство афганцев зла на шурави не держит… Грузить небогатые пожитки (ковры да швейную машинку) помогал дервиш-узбек – едва ли не единственный афганец – участник Великой Отечественной войны: его забрили в 1944 г. по ошибке, когда он гостил у родственников в узбекских Каршах. Бачам-пацанам со всего квартала-махалля он показывал замотанную в поясной

Скачать книгу