LITMIR.BIZ

Скачать книгу

не находили в нем человеческого: ноу-мен!

      Человек был высокого роста, сильного сложения, с правильными чертами лица – нечеловек имел рост еще более высокий, но сложение послабее; черты его лица в целом оставались правильными, хотя становились заметны и некоторые отклонения от формы.

      Феномен любил фаршированную щуку и опресноки – ноу-мен предпочитал жареного леща, ветчину и деревенские лепешки на масле.

      Человек и феномен считали себе за пятьдесят лет; нечеловек и ноу-мен были куда древнее.

      Алексей Кириллович стремился упростить человеческий ум, изгнать многобожие, а за ним – и единого Бога.

      Он верил в самого себя.

      Эгоист от природы, он знал обязанности только в отношении к самому себе. Религия его не была связана с нравственностью. Гремучая смесь откровения и лживости, легкость в оправдании торжества страсти над долгом могли быть объяснены исключительной распущенностью, вследствие которой он был совершенно равнодушен в выборе средств. Ему был неведом бескорыстный и отвлеченный способ суждения о предметах.

      – Зачем вы избегаете меня? – смеялся он иногда в углу комнаты, впотьмах.

      Он мог не отразиться в зеркале.

      Молодой Вронский заставлял Анну раздеваться при лошади, и Анна плакала, говоря, что это стыдно.

      Когда на вокзале Вронский встречал папского нунция и на платформу вынесли тело в дороге умершего немца, Вронский уже знал, что Некто перераспределит исходы, и обратно в Германию и в Рим поедет живой немец и повезут умершего нунция.

      Анна несомненно бросала ему вызов, но Алексей Кириллович, формально принявший католичество, при входе в вагон столкнулся с прибывшим Кореневым, который обжег его взглядом, и потому Вронский не принял вызова от Анны и принял его от Владимира Борисовича.

      Будь Вронский в тот момент чуть внимательнее, он без труда определил бы, что Коренев и есть недостающая часть Анны, что наложенные в определенных позах друг на друга Владимир Борисович и Анна, составляют совсем другого Анну не из профанного, а из сакрального уже мира.

      Глава вторая. Другое лицо

      Алексей Кириллович любил повторять, что Тот, Кто принял на себя все грехи человечества, никак не Бог (Сын), а, скорее всего, Черт (Племянник).

      Послушать Вронского, так Черту-дяде и Черту-племяннику еще и соответствовал некий Грешный дух, снисходящий в перьях старого ворона.

      Прихожане в большинстве своем принимали эти слова за гудение тусклого самовара в темном свете кривобокой лампы; настойчивые часы затягивали слово за словом в свое исчезающее время, и Вронскому оставалось лишь прекратить агитацию устную (устричную) и перейти к листовкам с воззваниями.

      Распространение материалов поставлено было на поток у большевиков, и Алексей Кириллович, войдя с ними в сношение, сделался в какой-то степени и спонсором переворота, способствовавшего искоренению официальной религии.

      Лампа, самовар и часы стали восприниматься вместе.

      Чертков, капитак Лампин и возвратившийся

Скачать книгу