LITMIR.BIZ

Скачать книгу

та же, что и у Надиных ночных колик. Я продолжал на дистанции наслаждаться её эстетикой, пребывая в состоянии интеллектуальной эрекции. «On boit un coup on s’encule?»10, вопрошал у нас вечер; мы, отвечая ему, решили всё же сперва выпить.

      – Запомни: со мной интересно общаться, спать, пить, есть… Всё со мной интересно! – сказала Алиса, поглаживая мои колени. Её слова были хороши и походили на стихи, но были слишком правдивы для поэзии. Алиса знала себе цену и была в своей самооценке права. Мы пили куантро и после выпитого было много умных и красивых речей за моим авторством.

      – Когда я была студенткой, Иван Андреевич, я тоже любила всякие там «-измы».

      Всё-таки, у нас была разница в возрасте. Наверное, мне стоило немного гордиться тем, что такая женщина, как Алиса, проявляла ко мне внимание и интерес. Была в ней порода. Был в ней класс.

      – Я хочу тебя наградить. Хочешь косячок?

      – Нет, спасибо.

      – Может быть, дорожку?

      – Пожалуй, откажусь.

      – Ты такой худой… Нет, не худой: очень изящный. Мне нравится.

      Несмотря на данное мною обещание не нарушать личное пространство, я обнял Алису; классные же у неё бёдра; мы отражались в зеркале; куантро гуляло по нашим сосудам; мы хорошо смотрелись вместе – и меня объяло приятное чувство, что мы уже когда-то и долго, наверное, до сейчас, были вместе. Время не имеет значения; за суетою дней и дрожью членов в тени рекламных билбордов в наш век внутривенного постинора движение стрелки часов не особенно-то было заметно.

      На последнюю электричку я уже опаздывал; жаль, не испить мне пива в тамбуре. Усаживая меня в таксомотор, Алиса быстро, но нежно поцеловала меня в губы, будто бы извиняясь за то, что не было у неё в тот вечер настроения общаться со мной близко. Таксист мне улыбнулся.

      – Вы смотрели «Левиафан»? – спросил меня мужчина за баранкою авто.

      – Я вам больше скажу: я работал в команде сценаристов, – ответил я.

      Киноленту эту я не смотрел и сценариев не писал. Вся жизнь выходила содержательнее всего это замшелого, но в тоже время всё ещё модного постмодерна11, сотканного липкими мохнатыми лапками проевшихся насквозь осклизлых паучков-оппозиционеров с толстыми, набитыми пустыми амбициями, волосатыми брюшками. Только вот искусство казалось реалистичнее действительности. Поверить в сцены «Сало, или 120 дней Содома» Пазолини мне было проще, чем поверить в собственный день, особенно в день грядущий. Эстетизм Алисы и нежность Нади были будто бы вечны; меня же ещё и не было. Я не мог принять окружающую действительность по причине кричащей посредственности большинства окружавших меня людей; действительность не могла, в свою очередь, принять меня – слишком уж я выделялся, слишком уверенно я играл роль un mouton noir.12 В то же время я был слишком изящен и чересчур прекрасен, чтобы пытаться что-то изменить, чтобы пытаться бороться; я слишком хорошо понимал происходящее

Скачать книгу