LITMIR.BIZ

Скачать книгу

на заводе, – ее лицо, когда-то довольно привлекательное, теперь было в глубоких морщинах. После смерти мужа она «вернулась» в Чечню, где фактически никогда не жила, из сибирского города Омска и по какой-то причине не была включена в традиционную для чеченцев внутрисемейную систему помощи. В дудаевской Чечне она оказалась в трижды невыгодном положении: бедность не была бы столь затруднительной, имей она большую семью, но у нее этой семьи не было; к тому же в любом случае она была женщиной, а следовательно, общество, к сожалению, с ней не считалось. Если бы это чеченское большинство[48] действительно имело свой голос, то ситуация для страны могла бы развиваться по-другому и более благоприятно.

      Ведь, несмотря на то, что многие чеченские женщины всегда поддерживали Дудаева, перед войной я также несколько раз разговаривал с группами женщин на рынке или на улицах и слышал, что они призывали к разумному компромиссу с Россией: «Чтобы наши дети могли жить в мире». Но затем неизменно возникали громадные мужики, вопившие о войне до последнего бойца, и женщины умолкали.

      На полу коридора президентского дворца лежал легкий иней, и мы с Тамарой дрожали то ли от ледяного ветра, который дул в уже разбитое при российской бомбежке окно, то ли от страха. На площади внизу непрестанно кружился чеченский религиозный танец (зикр), как пропеллер, движимый глубоким, жужжащим, монотонным, ритмичным механизмом пения танцоров – ив самом деле, зикр и представляемые им традиции можно считать одной из движущих сил чеченского сопротивления.

      «Напугана ли я? Конечно, напугана. Я хочу выбраться отсюда, пока не началась настоящая война, но мне надо кормить троих детей, а у меня нет родственников в селе. Я могу найти работу только в Грозном – чего бы это ни стоило. Мне не платили пять месяцев, хотя я прихожу работать на их правительство – единственный смысл сюда приходить в том, чтобы поесть в столовой. Когда мы просим их заплатить нам, они отвечают: как вы можете думать о деньгах в то время, когда нация в опасности? А потом мне приходится видеть, как они объедаются на своих праздниках, строят себе дворцы за наш счет, и всё это происходит уже три года. Пусть Бог их накажет! Только бы пришли русские! Только они смогут навести здесь порядок и покончить со всем этим бандитизмом. Я хорошо жила при российской власти. Я получала 120 рублей и могла как следует ухаживать за своими детьми. А теперь посмотри, как мы живем. Мы и так были нищие, а теперь должны жить в подвале, чтобы нас не убило. О боже, боже, что с нами будет? Как мы сможем выжить?»

      Здание, где мы находились, напоминало декорации из последней сцены «Аиды», занятые актерами из третьего акта «Кармен»[49]. Построенное для ЦК чечено-ингушской компартии, это здание было типичным холодным и напоминающим могилу советским официальным сооружением. Но люди, которые и впрямь будут здесь погребены в январе 1995 года, по своему облику были кем угодно, только не советскими гражданами. Когда я был в этом здании в последний

Скачать книгу