LITMIR.BIZ

      То ли птица кричит в ночи,

      То ль котенок плачет от боли…

      Город спит за окном, он молчит,

      Современный, почти мегаполис.

      Но и в сонную эту тишь,

      Как в давно забытую повесть,

      Вдруг вплетаются звуки. Услышь!

      Бродит чья-то бессонная совесть.

      Ты и сам, проснувшись, порой

      Ощущаешь в сердце тревогу.

      Чей там голос? Нет, вроде не мой.

      Значит рано ногами к порогу.

      Луг после дождя. Вот и солнце глянуло!

      Экое богатство – весь в алмазах он.

      Брошусь я в него, в это чудо пряное,

      Знай, цветочный рай, я в тебя влюблен.

      Весь в дожде, в цветах, и пропахший травами,

      Возвращусь домой я с думою одной,

      Нет, не жаль расстаться было мне с державою, —

      Тяжело расстаться с стороной родной.

      В свой бывший дом, когда вернусь я строчкою одной,

      Мальчишка, что меня не знал, поймет: «Да, он родной!»

      Он повторит ее не раз, смакуя каждый слог,

      Он совершит, что я не смел, что сделать я не смог.

      И если я своей строкой, ему помог хоть раз,

      То от забвенья я себя его устами спас.

      Звучало грозно: эмиграция.

      Навечно, до смерти, навзрыд.

      Век снять сумел накал: миграция.

      Уехал – это не зарыт.

      Люд добрый, вместе с ним недобрый —

      Вперед и взад поверх границ,

      Они все те же злые кобры,

      Но не препятствие для птиц.

      Век новый нас лишил иллюзий,

      Но глупость все еще сильна,

      И доводы – «калаш» и «узи»,

      И вряд ли защитит страна.

      Идешь Тверской или Бродвеем,

      «Калинка» в айфоне иль джаз,

      Но вихри, что враждебны, веют,

      Вот-вот докатятся до нас.

      И Пегас опустил свои крыльица —

      За бугром исчезает кириллица.

      Здесь другие у букв начертания,

      Попривыкнешь? Лишь нужно старание?

      Вот латинский, иврит, вязь арабского —

      Не изменишь характера рабского.

      Растворились в крови эти буковки,

      Бережем, как тюльпанные луковки.

      В каждой вкус молока материнского,

      Ты прости, изощренность латинского.

      Здесь другая у букв геометрия,

      Только к старой привязан до смерти я.

      Я чернику с голубикой привечаю,

      С детства ягоды любил я собирать.

      Так давно в другой стране по ним скучаю,

      Но сегодня я в лесах родных опять.

      Снова дарят мне они свои подарки —

      Ягод

Скачать книгу