Скачать книгу

чертами. Люди «золотого века», например, имели «casta et nullis contacta vitiis pectora» («чистые и нетронутые нравственными пороками человеческие сердца»), а мастера красноречия могли тогда свободно общаться с богами, как и с людьми [Orat.,12]. Представление о «сатурновом царстве» служило идеализации древних, догосударственных отношений. Древнеримские представления о «золотом веке», в том числе и в эпоху раннего принципата, детально исследовал Ю. Г. Чернышев121. Он указывает на характерную черту римского сознания, заключавшуюся в том, что «идеальное состояние общества переносится, как правило, не в абстрактное, а именно в римское прошлое»122. Тацит, по мнению исследователя (которое мы разделяем), передал нам информацию об обществе, расколотом на людей «старого» и «нового» порядка, иллюстрацией чего являлся сенат, состоявший из «добропорядочного большинства» и «всевластного меньшинства». Через недовольство настоящим и идеализацию далекого прошлого проявлялись оппозиционные настроения значительной части древнеримского общества, характерные, в том числе, и для самого Тацита.

      Исключительная ценность прошлого в римском социуме основывалась не только на традиционности сознания, но и на отношении к нему императоров. Пиетет Цезаря к прошлому подчеркивает Светоний: «Он распустил все коллегии, за исключением самых древних. Древнейшие из них считались учрежденными еще Нумой» [Suet. Iul., 42,3].

      Коллективная память о прошлом имела большую ценность и для Августа. Светоний передает нам, что «после бессмертных богов он больше всего чтил память вождей, которые вознесли державу римского народа из ничтожества к величию. Поэтому памятники, ими оставленные, он восстановил с первоначальными надписями, а в обоих портиках при своем форуме каждому из них поставил статую в триумфальном облачении, объявив эдиктом, что это он делает для того, чтобы и его, пока он жив, и всех правителей после него граждане побуждали бы брать пример с этих мужей» [Suet., Aug., 31,5].

      И особую значимость прошлое имело для самого Тацита. Так, при чтении его произведений бросается в глаза его благоговейное отношение к римскому, главным образом республиканскому к прошлому. Тацит уподобляет современных ему героев «прославленным героям древности» [Hist.,I,3]. Веспасиан сравнивается с «римскими полководцами древних времен», так как он «днем и ночью помышлял о победе над врагом, а когда приходилось, сам разил его могучею рукою; ел, что придется, одеждой и привычками почти не отличался от рядового солдата» [Hist.,II,5]. Персонажи Тацита (в большинстве своем) считают необходимым сохранить все, что еще осталось от древности: «Солдаты вспомнили, какой Виенна древний город, сколь почетное место занимает среди других римских колоний», и решили оставить город невредимым [Hist.,I,66]. Более подробно взгляды Тацита будут проанализированы далее в соответствующей главе.

      Настоящее оценивалось в эпоху Империи в контексте его политических обстоятельств. Для политика оно могло оказаться важнее и прошлого, и будущего, например,

Скачать книгу


<p>121</p>

Чернышев Ю. Г. Социально-утопические идеи и миф о «золотом веке» в Древнем Риме: в 2 ч. Часть II: Ранний принципат. Новосибирск, 1992.

<p>122</p>

Там же. С. 53.