LITMIR.BIZ

      Все в возрасте, но без имён,

      не избалованы вниманьем,

      и, может, это моветон,

      но у хозяйки свой резон,

      на кухне принимать компанью.

      Уверен, и в Париже нет

      уютней этого салона,

      хоть заменяет винегрет

      и водка с огурцом солёным

      коктейли, устриц и фуршет.

      Я так люблю от суеты

      сбежать сюда под воскресенье,

      молчать, топить в вине сомненья

      и грусть несбывшейся мечты,

      и знать, что здесь бываешь ты…

      Баллада о пьяной бабе

      Толпа, как в Пушкинский музей

      на «Монну Лизу»,

      кто норовит через друзей,

      кто лезет снизу,

      а чувства тех, кто ближе всех,

      сродни экстазу —

      им выпал редкостный успех:

      дают паласы.

      В глаза бросается одна –

      а ля мадонна,

      следы побоев и вина

      в лице зелёном.

      Уселась, будто на диван,

      в углу витрины,

      плывет над нею караван —

      зады и спины.

      И так бедняга хороша,

      так дышит тяжко,

      что там, где прячется душа –

      всё нараспашку.

      Вся наизнанку, без прикрас,

      прости ей, Боже,

      зато плевать ей на палас

      и эти рожи.

      Внезапно – прыг и ну скакать,

      откуда силы?

      И ну честить в Христа и в Мать,

      в святых и в милых…

      Смеются, глядя на неё –

      пьяна молодка,

      что делать? Каждому своё,

      вот этой – водка.

      Кто очи долу отведёт,

      Кто смотрит косо,

      а кто скривил брезгливо рот

      и крутит носом.

      К ней, плача, мальчик лет шести

      пролез упрямо,

      но все, что смог произнести:

      – Не надо, мама.

      Качнулась, будто от толчка,

      исчезла резвость, к

      акая вдруг в глазах тоска,

      какая трезвость!

      Деньрожденческое

      Возраст Господа Христа –

      замечательная дата.

      Ты все так же молода,

      только друга виновато

      серебрится борода.

      Речь его витиевата,

      суть её зато проста:

      просочились, словно в вату,

      ваши лучшие года,

      и расстреляна мечта

      наповал, как автоматом.

      Он сегодня за столом,

      снова дорог, снова близок,

      тост за умницу Ларису,

      тост за маму – за актрису.

      Что ж у мамы в горле ком?

      Что ей плачется? По ком?

      По какому по капризу

      слёзы бывшая актриса

      вытирает не платком,

      как ребенок – кулаком?

      Друга ты не уважаешь,

      но он прав, ты это знаешь.

      Как сомнамбула, по краю

      черной пропасти шагаешь

      и пока хватает сил

      сохраняешь

Скачать книгу