LITMIR.BIZ

      Волочиск, 9-го ноября 1914

      Милая, бедная моя Шурочка. <…> Скажу просто: милая, не горюй, придут лучшие дни, наши дни, а в настоящем горе[165] ты не одна, а я с тобой, как и раньше, как всегда. Убеждать тебя не стану, но и плакать с тобой не буду. Осушу твои слезы поцелуями и скажу: милая, славная моя Шурочка, имей еще немного терпения, подожди еще немного, не падай духом, не отчаивайся, не отказывайся от веры в счастье, в людей из-за отдельных гнусных личностей. Да разве они могут задеть то, что нам дорого? Ведь они этого не понимают, это им недоступно. Они могут нам чинить препятствия, преграды, но задеть то, что нам свято, они не могут. <…> Ведь не всё ли равно и тебе, как и мне, знают ли люди, к кому ты собиралась ехать, или не знают? Нас от этого не убавится, как не убавится и того, что нас связывает так крепко в одно целое. <…>

      А что наши надежды не сбылись, это конечно горько, но, Шурочка, я уже мысленно примирился с этим, убедился в том, что ты не приедешь еще тогда, когда ты мне писала, что тебя не выпускают из дифтеритного отделения. Но ничего, Шурочка, мы это дело как-нибудь поправим. Я надеюсь найти какой-нибудь способ выбраться отсюда, на несколько дней хотя бы.

      В соседнем госпитале, который нашему П. П. служит образцом во всех отношениях, начали придумывать всякие поручения и уже отправили одного ординатора в командировку в Киев на две недели. По очереди они все там собираются поехать, кто в Москву, кто в Харьков, кто в Киев. Я думаю, что П. П. можно будет уговорить устроить такие же отпуска и нам. Может быть, мы скоро увидимся в Москве, кто знает!

      А если это не пройдет, то придумаем еще что-нибудь. Голь на выдумки хитра. Только нельзя все свои надежды основывать на чем-нибудь одном исключительно. Разочарование тогда слишком больно. Нет, Шурочка, мы будем всегда иметь в виду, что наш план может и не удаться и что нам придется придумывать новое. Но неужели мы всё свое счастье построим на зыбком песке возможной удачи или неудачи?

      Поищем для себя утешения и в сознании того, что мы с тобой, Шурочка, еще в сравнительно хороших условиях. Ты подумай, как много молодых людей сейчас в окопах уже по месяцам не имеют даже известий от своих дорогих и близких. Нет, Шурочка, ты не будешь унывать, как и я не буду. Мы терпеливо будем искать новой возможности повидаться, встретиться. Мы никогда, ни на минуточку не будем допускать, что огонек наш может погаснуть. <…> Ты должна верить, Шурочка моя дорогая, моя милая*.

      Мое здоровье значительно лучше, думаю скоро встать на работу.