LITMIR.BIZ

      Вечером они надевают ночные рубашки, чтобы лечь спать, и тут фермерша замечает «ржавое» пятно на белье дочери. Она хватает трусики, обнюхивает их, дышит часто, по-собачьи, впитывая аромат первых месячных – неопровержимого доказательства полового созревания. Женщина медленно опускает руки, смотрит на Элеонору. Губы у нее дрожат.

      – Отныне ты нечиста, – произносит она бесцветным голосом. – И будешь грешить.

      – Нет, – возражает девочка, – нет, я…

      – Замолчи. Не трать слова понапрасну. Ты станешь грешницей. Вспомни, как Ева поддалась на искус змея. Он и тебя уговорит. Не забывай – мы здесь по ее вине. И сказал Господь жене: умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою.

      Адаму же сказал: за то, что ты послушал голоса жены твоей и ел от дерева, о котором Я заповедал тебе, сказав: не ешь от него, проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей.

      Терния и волчцы[15] произрастит она тебе; и будешь питаться полевою травою.

      В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты, и в прах возвратишься[16].

      Вдова кладет руку на плечо дочери, надавливает что было сил, и вот уже обе стоят на коленях.

      – Помолимся, – приказывает она. – За спасение ваших с отцом душ. Miserere mei, Deus: secundum magnam misericordiam tuam… Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои. Многократно омой меня от беззакония моего, и от греха моего очисти меня…[17]