LITMIR.BIZ

Скачать книгу

4 сентября 1914-го, арестован, заключен в тюрьму и за измену приговорен к смертной казни. Помилован после смерти Франца Иосифа в июле 1917-го новым императором Карлом I. Тогда же был помилован и приговоренный к смертной казни за измену сходного рода лидер младочехов, борец за славянскую федерацию доктор Карел Крамарж (Karel Kramář, 1860–1937).

      См. также комм., ч. 1, гл. 3, с. 51 и комм., ч. 2, гл. 5, с. 470.

      Все закурили, и конвоиры Швейка стали рассказывать ему о своих семьях, живущих в районе Краловеградца, о женах, о детях, о клочке землицы, о единственной корове…

      См. выше комм. к с. 128.

      – Пить хочется, – заметил Швейк.

      Долговязый и маленький переглянулись.

      – По одной кружке и мы бы пропустили, – сказал маленький, почувствовав, что верзила тоже согласен, – но там, где бы на нас не очень глазели.

      Здесь Швейк выражает свое желанье накатить чего-нибудь спиртного не самым типичным для чешского языка образом. Он говорит о выпивке, как о простом утолении жажды: хочу пить (Já mám žízeň, řekl Švejk). Слово жажда (žízeň) и его присутствие в этом устойчивом выражении позднее обыгрывается в разговоре Швейка и фельдкурата Каца (см. комм., ч. 1, гл. 10, с. 192). А вот необычное использование «хочу пить» вместо «хочу выпить» – это, судя по воспоминаниям друзей, очень характерная речевая особенность самого Гашека. Вот так, например, однажды он объяснял дружку и соиздателю Франте Зауэру, который запер автора «Швейка» в комнате, ради новой главы, зачем имитировал пожар и вызвал пожарников: «Понимаешь, Франта, прости меня, но мне так захотелось пить!» (Víš, Franto, já jsem měl tekovou žizeň omlouval se!). В общем, тут чудесное, на уровне языка, подтверждение того, что Швейк – это сам Гашек. Они оба, если хотели, то именно что пить.

      С. 129

      – Идемте в «Куклик», – предложил Швейк, – там на кухне можно оставить ружья.

      Na Kuklíku – бордель и по совместительству ресторан на Петрской площади (Petrské náměstí). Угол Златницкой (Zlatnická) улицы. Дом снесен в 1928-м. Примерно две трети пути до места назначения. Если верить газетной хронике тех времен, место очень беспокойное (JŠ 2010).

      Хозяин в «Куклике» – Серабона, сокол, его нечего бояться…

      Радко Пытлик всегда был уверен, что человек по фамилии Серабона в самом деле был хозяином ресторана «На Куклике». Однако Ярда Шерак справедливо сомневался, поскольку совершенно точно установил, по газетным объявлениям, что имя на вывеске Куклика было иное – «Ресторан Вилема Српа» («Restaurace Viléma Srpa»). Ситуация если не разъяснилась, то по крайней мере само противоречие снялось, когда в 2012 году один словацкий собиратель старинных открыток прислал Ярде скан карточки 1906 года с изображением крупнотоннажного господина в тройке с брелоками и в точно такой ермолке-тюбетейке, какую рисовал на голове гостинского Паливца иллюстратор «Швейка» Йозеф Лада. Над господином призыв:

      Miláčku nezapomeň a přijd’ k Serabonovi “NA JEDNU DOBROU”

      Дружище, не забудь и приди к Серабоно «НА ОДНУ ДОБРУЮ [кружку]»

      Пониже справа и слева две синие печати:

      Vilém Srp hostinský “u Serabono” Praha-II Petrské nám., 1190

      Вилем Срп, гостинский «у Серабоно», Прага-2,

Скачать книгу