LITMIR.BIZ

Скачать книгу

Мы – словесные животные: нам легче отвергнуть значение поведения, чем значение слов, и неважно, насколько выразительно это поведение. Эта словесная предвзятость легко превращается в барьер, который клеймит животных как чуждых и низших по отношению к нам, который делает права животных более труднодостижимой целью, чем гражданские права или права женщин.

      И это возвращает нас к изначальной мысли. Животные должны уповать на альтруизм тех, кому выгодно их угнетение. Это подобно тому, как если бы освобождение рабов целиком и полностью зависело от сострадания плантаторов. Фредерик Дуглас, Мартин Лютер Кинг-мл. и Паулу Фрейре правы. Никогда раньше не было движения за социальную справедливость, существовавшего – и тем более успешного – при таких условиях. Движение за права животных – первое в своём роде.

      Угнетение группы людей настраивает человечество против самого себя. Оно стравливает угнетателей с угнетёнными и этим создаёт оппозицию самому себе. Общественные движения обычно добивались успеха, используя этот разрыв в ткани общества.

      Но эксплуатация животных не только не разобщает людей – она сплачивает нас. В ней есть что-то для каждого и нет группы людей, которых она угнетала бы или лишала гражданских прав20. Движение в защиту животных столкнулось с беспрецедентной задачей: необходимо создать группу сторонников с чистого листа, не используя для этого группу жертв, и затем расширять движение до тех пор, пока в обществе не наступит значительный раскол. Только тогда мы достигнем стартовой линии, откуда начинали другие общественные движения.

      Глава 3. Все мы – нацисты

      Когда осознаешь справедливость проблемы животных, впервые приходит понимание, что вся твоя жизнь до этого момента была основана на ужасно аморальных действиях. Спустя секунду понимаешь, что это справедливо и в отношении твоей семьи, друзей и почти всех людей, которые пользуются общественным и твоим личным уважением. Их жизни тоже основаны на жестокости с рождения и до самой смерти.

      Романист Исаак Башевис-Зингер, лауреат Нобелевской премии, отметил, что «по отношению к животным все люди – нацисты; для животных жизнь – это вечная Треблинка»21. Когда признаёшь, что животные, как и мы, чувствуют, что любят жизнь и боятся смерти, избегают страдания и ищут счастья, это высказывание перестаёт быть просто умным и немного преувеличенным литературным образом. Оно становится правдивым описанием ужасающей действительности.

      Преступление хуже геноцида

      Если порабощение, эксплуатация, жестокое обращение и убийство животных считать просто геноцидом, похожим на тот, что совершили нацисты, то это самый ужасающий геноцид в истории. Геноцид людей – разовое явление. Он разгорается в определённом месте, длится какое-то время и потом затихает. Самый долгий геноцид народов – убийство американских аборигенов – длился

Скачать книгу