LITMIR.BIZ

      У природы особые сроки.

      Ветка знает, когда тяжелеть.

      Сможешь ли ты меня пожалеть,

      Как приду к тебе с брюхом высоким?

      Говорят – до венца заживет!

      И – стара – говорят акушеры.

      Принимаю ответные меры,

      Чтоб живым был наполнен живот.

      Чрево выше премудрой науки.

      Чую плотью, как стану потом

      Ближе к дереву с тяжким плодом

      И нежней к обессилевшей суке.

      Вот беременная плывет —

      И в зеленую скрылась аллею.

      Тяжелею во сне, тяжелею…

      Тихо руку кладу на живот.

      Ради чего мне безумье отважное

      Дали, и в раны насыпали соль?

      Дело пустяшное, слово бумажное,

      Передохнуть хоть однажды позволь.

      Ночью на кухне греметь бы тарелками,

      А не прислушиваться к тишине.

      Утром, при свете, какими же мелкими

      Звуки ночные покажутся мне!

      Хватит у неба ответы выпытывать,

      Биться о стенку мучительным лбом.

      Полно же душу терзать да испытывать

      На растяженье, на сдвиг и на слом.

      Время очнуться от грез занимательных,

      В бедную жизнь окунуться пора…

      Деда сосед посылает по матери,

      Лужа смердит посредине двора.

      Это нормально. А я, словно чучело,

      Все бубенцами своими бренчу.

      Руку трудила и сердце измучила —

      Ради чего? Но строчу и строчу.

      Видно, планида такая юродская—

      Посвист с приплясом, когда припечет.

      Видно, уж доля такая сиротская —

      Командировочный Богу отчет.

      Дух неоседлый, кочевой

      Живет в моей случайной кухне.

      Но снова разжигаю угли,

      Чтоб вырастить огонь живой.

      И залетит на мой огонь

      То мотылек, то злая птица,

      Или обуглится страница,

      Что не прочитана тобой.

      И громоздятся по углам

      Враждебные свободе вещи —

      Реальной жизни знак зловещий,

      Кастрюль гремящий балаган.

      Перекресток бессарабский,

      Переулок тарабарский,

      Где звучит, куда ни выйдешь,

      Русский, что ли, чи молдавский,

      Украинский, то ль болгарский

      С переходами на идиш.

      С детства этот сочный суржик

      Я жевала, точно коржик,

      Разноречьем упиваясь.

      До сих пор в стихотвореньях

      Расставляю ударенья

      По наитию, покаюсь!

      То-то бы Мадам Петрова

      Не узнала б Кишинева.

      Дело не в названьях улиц.

      Здесь по прежнему вишнево,

      Но

Скачать книгу