Марина Цветаева. Нетленный дух. Корсиканский жасмин. Легенды. Факты. Документы - Светлана (Лана) Анатольевна Макаренко – Астрикова

Скачать книгу

Цветаева получила уже после смерти Ирины, благодаря хлопотам приятелей и знакомых – сослуживцев по «Монпленбежу» – комитету, где Марина недолгое время служила переводчиком и учетчицей, не мог утешить надорванное горечью сердце матери. Но с помощью этого мизера продуктов Марина смогла уберечь Алю от смерти, поставить ее на ноги. Она часто говорила дочери:

      «Ешь. Без фокусов. Пойми, что я спасла из двух – тебя, двух – не смогла. Тебя „выбрала“. Ты выжила за счет Ирины.» Аля помнила это всегда, а Марина…

      Марина хранила все в себе, молчала, и лишь однажды, уже во Франции, в 1931 году, горько призналась Н. П. Гронскому: «У меня в Москве, в 1920 году, ребенок от голода умер. Я в Москве элементарно дохла, а все – дружно восхищались моими стихами!» Согласитесь, огромна боль, неизбывна и – незабываема, если выплескивается она, ни с того ни с сего, в разговоре с молодым человеком, не сверстником, который не был в те годы ни в Москве, ни рядом с Мариной. Который, быть может, – не мог ни представить, ни толком ей сопереживать.. Но когда слишком больно..…

      На редком фото видны глаза Ирины, эфроновские глубины их…

      Большеглазая красавица «Иринушка», нетвердо стоявшая на ножках, но что то постоянно напевавшая вслух – ее детские речетативы, быть может, напоминали первые строфы Марининых рифм в четыре года?! – так и осталась в сердце Цветаевой вечною неразгаданной, затаенной, неутихшею болью… Я видела редкий снимок Ирины Эфрон в одной из книг. Меня поразили на нем ее глаза: мыслящие, полные какой – то безысходной печали, трагичности и беззащитности перед неотвратимым, надвигающемся.. Перед Судьбою, в которой ведомо уже все, до края, самое горькое! Такие же глаза были у узников Освенцима, Аушвица или Бухенвальда – в кадрах хроники из фильма Михаила Ромма «Обыкновенный фашизм», и у узников голода – на кинопленках, вывезенных из осажденного Ленинграда… Назвать ребенка с такими глазами» умственно неполноценным» могли только неполноценные душою и сердцем люди. Но таких отзывов об Ирине Эфрон, а косвенно, и о Марине, и обо всей – семье Эфрон – Цветаевых, к сожалению, много. Часто они исходят от самых близких. Комментировать их – не хочу…

      Если бы я писала лишь строго биографию, а не попытку «истории души», то мне почти нечего было бы добавить к тому периоду времени, который отделял Алю от смерти ее младшей сестры, и до самого того момента -11 мая 1922 года -, когда они с Мариной пришли на теперешний Рижский вокзал и сели в вагон поезда, уходящего транзитом в Берлин. В другую жизнь.

      Письма и Марины и Али, во всей их полноте, дневниковые записи, воспоминания самой Ариадны Сергеевны, какие то книги о ней, для меня недоступны и по сию пору..

      Лишь – обрывки. Неполные копии, цитаты, воспроизведенные по прихоти тех или иных исследователей.. Пристрастные перетолкования.. Недомолвки. Что же, приходится довольствоваться ими, за неимением – лучшего! Успокаиваю себя тем, что

Скачать книгу