LITMIR.BIZ

      В информационной цивилизации и время, и пространство каждый кроит по себе. Поэтому если промышленная эра с ее массовым производством и массовым потреблением требовала коллектива, то теперь общество распадается на мириады особей, каждая из которых защищает и культивирует свою инакость в интимной среде – у себя дома.

      Если «индуст-реальность» строилась вокруг фабрики, то центр информационной цивилизации – дом, обыкновенный частный дом, который может стоять где угодно. Если раньше дом находился рядом с работой, то теперь десятки миллионов американцев берут работу на дом. Комфортабельные электронные «пещеры Маклюэна» так размножились, что уже изменили американский бытовой ландшафт. Домашняя жизнь, становясь единственной, дает большую свободу маневра, возвращает в распорядок дня плавность, легче вписывается в круговорот природы и вообще способствует тому неспешному патриархальному быту, который сплавлял воедино труд и досуг.

      Средневековый ремесленник работал не восемь, а четырнадцать часов в день, но не выходя из дома. Более того, цеховой устав требовал от него сидеть у окна – чтобы прохожие могли оценить усердие в работе.

      Эта аналогия скорее многозначительна, чем случайна. Постиндустриальная цивилизация оказывается похожей на доиндустриальную. Самые яркие ее черты – децентрализация, деурбанизация, демассификация – одновременно свойственны и самым передовым, и самым отсталым странам. Это дает шанс третьему миру догнать остальных, минуя хотя бы часть индустриальных кошмаров. Так новый смысл обретает старинное пророчество «хромые внидут в рай первыми».