LITMIR.BIZ

      Бог, не дай мне ослепнуть от счастья!

      Бог, не дай пустозвонства от бед.

      Да не буду блуждать я в ненастье,

      не ослепит – прозрит белый свет.

      Бог, не дай мне упиться удачей!

      Бог, не дай мне смириться с собой,

      и избавь меня, Боже, тем паче

      от поклонов пред праздной толпой.

      Не отдай меня сытым в забаву!

      Если смех, то лишь яростный смех.

      Не хочу стёртой истины ржавой

      повторять… на потребу… для всех.

      Помоги мне раскрыть себя, Боже!

      Если можно, открой свой секрет:

      помоги, чтобы людям я тоже

      помогал, ограждая от бед.

      Бог, не дай озверенья у власти,

      Бог, не дай отупенья от бед,

      чтоб творил не мазила, а мастер,

      но избавь от тщеславных побед.

      Не дозволь мне сгореть без остатка

      в огневище лукавых страстей!

      Не унизь до округлости сладкой,

      до корыстных, ничтожных затей.

      Не прошу, не ищу снисхожденья,

      но молю среди счастья и бед:

      сохрани мне душевное зренье,

      огради от тщеславных побед.

      Как давно всё это было,

      всё зима припорошила.

      За окном от стуж белёсым

      облетевшие берёзы

      на ветру окоченели

      и качают их метели.

      Занавесят звёзды окна,

      свет луны свои волокна

      разметает во мгновенье,

      в блёклом лунном отраженье,

      словно в зеркале разбитом,

      промелькнёт сюжет забытый…

      Как давно всё это было!

      Время било – не разбило.

      И печаль, и радость разом

      предо мной одним рассказом:

      где дожди хлестали – ждали,

      где встречали и прощали…

      По земле оледенелой

      снег взбурлил позёмкой белой

      и, крупой слетая с крыши,

      шепчет что-то. Что? Не слышу.

      Во дворе, забившись в угол,

      тяжело вздохнула вьюга.

      Так в узор единый свиты

      те разлуки, те обиды —

      всё, что мной тогда владело…

      А над стужей оголтелой,

      ожидая, сердце стыло…

      Как давно всё это было.

      Разлуки бремя,

      часы молчат —

      я умер на время,

      покинув свой град.

      Улиц пустыни,

      комнат покой —

      я умер, я ныне

      предстал пред собой.

      Отяжелела,

      свой суд верша,

      и бросив тело,

      сбежала душа.

      И приведеньем

      бросает зов,

      и вьётся тенью

      у милых домов.

      Сквозь штрихи качающихся веток,

      забывая вездесущность звука,

      на траве, закинув в бездну руки,

      я лежал и вглядывался в небо.

      Я лежал… Нет, я вживался в небо,

      в магнетизм цветов и ход планеты,

      рафинадом, окунувшись в лето

      растворился, словно бы и не был.

      Языком единым от созданья,

      шелестя, листва лесов шептала,

      и на синем своде проступало

      очертанье формулы познанья…

      То ли глухо каркнула ворона,

      дерево ль корнями проскрипело,

      или туча платьем бальным белым

      зацепилась за верхушку кроны…

      Сонно от пространства отделившись,

      кристаллизовавшись снова в тело,

      я увидел, как душа блестела,

      голубой воды небес напившись.

      Нас больше нет

      в городе этом…

      Падает свет

      за силуэты

      древних домов —

      тянутся тени.

      Всхлипами вдов

      ветер

Скачать книгу