Поэтический язык Марины Цветаевой - Людмила Зубова

Скачать книгу

с осязательным и с ощущением болезненного жара:

      А потом – через ночь – костром

      Растопчинским! – в очах красно

      От бузинной пузырчатой трели.

      Красней кори на собственном теле

      По всем порам твоим, лазорь,

      Рассыпающаяся корь

      Бузины

(II: 296).

      Другие редакции стихотворения показывают, что звучание на [з], [з’] прямо приписывается самой бузине: Не звени! Не звени! (БП-1990: 681). Это определяется совмещением сущности бузины с душевной сущностью поэтического «я» Цветаевой (см. также анализ этого текста: Фарыно 1986; Салма 1988; Рогова 1995).

      Аналогичное стремление создать и назвать образ звука можно видеть во многих произведениях Цветаевой. Ограничимся двумя примерами (из раннего и из позднего периода творчества):

      Слово странное – старуха!

      Смысл неясен, звук угрюм,

      Как для розового уха

      Темной раковины шум

(I: 171).

      Челюскинцы! Звук –

      Как сжатые челюсти.

      Мороз из них прет,

      Медведь из них щерится

(II: 321).

      Фонетическая структура элементов текста может явиться у Цветаевой выразителем определенной темы в произведении. Г. И. Седых убедительно показала, что в стихотворении «Психея» («Пунш и полночь…» – I: 508), построенном на аллитерациях и ассонансах, тему Пушкина ведет гласный [у], а тему Психеи – сначала [и], а затем [а], [е], [о]. Драматическая коллизия приводит к растворению образа поэта в образе Психеи, и, соответственно, меняется инструментовка. Фонетический строй стихотворения отражает постепенное угасание напряженности, приглушение драматизма. Повторяемость согласных также структурирует противопоставление героев: с темой Пушкина постоянно связан звук [п] и сочетания с шипящими [нш], [нч], [шк], а с темой Психеи – сонорные согласные [р], [л]. Существенно, что такая инструментовка стихотворения перекликается со звуковой организацией пушкинских строк Шипенье пенистых бокалов / И пунша пламень голубой (см.: Седых 1973).

д) Контрастная звуковая инструментовка

      В некоторых произведениях Цветаевой обнаруживается контраст смысла и звуковой организации текста – своеобразное «анти-звукоподражание». В стихотворении «Вы столь забывчивы, сколь незабвенны…» из цикла «Комедьянт»[15] Цветаева называет высказывания, адресованные герою, словом пророкочет. Это ономатопея, вызывающая представление о речи громкой, патетической, изобилующей звуком [р][16]. Однако весь фонетический строй прямой речи в тексте противоположен «рокотанью» – речь эта по своему звучанию скорее нежная, ласковая:

      Вы столь забывчивы, сколь незабвенны.

      – Ах, вы похожи на улыбку Вашу! –

      Сказать еще? – Златого утра краше!

      Сказать еще? – Один во всей вселенной!

      Самой Любви младой военнопленный,

      Рукой Челлини ваянная чаша.

      Друг, разрешите мне на лад старинный

      Сказать любовь, нежнейшую на свете.

      Я вас люблю. – В камине воет ветер.

      Облокотясь – уставясь в жар каминный –

      Я

Скачать книгу

<p>15</p>

См. анализ этого текста, затрагивающий другие аспекты: Фарыно 1973: 147–149.

<p>16</p>

В Словаре русского языка все значения глагола пророкотать определены с помощью однокоренных слов, основное значение слова рокотать тоже дано через существительное рокот – 'дробные раскатистые звуки, сливающиеся в монотонное звучание. Рокот мотора'. Другие значения слова рокот, сформулированные в словаре, связаны с тихой приглушенной речью и даже с мелодичными звуками (рокот соловья). Но обратим внимание на то, что в форме пророкочет [р] усилено повтором, и словарные иллюстрации на слово пророкочет далеки от изображения мелодичных звуков: «Сержант видел, как, защищаясь, Киносьян закрыл лицо рукой. И сейчас же над ним пророкотал автомат» (Б. Полевой); «– Многовато я пью ее, проклятой! – глубокой и мощной октавой пророкотал он товарищам» (Скиталец).