Скачать книгу

летописца, которого «у нас нет», – государства в IX веке у них самих не было, да и можно ли перенести готовую систему на чужую почву. Но не было ли государство результатом антагонистического столкновения пришлого норманнского и автохтонного славянского начал?[3] Не были ли отношения норманнов к восточному славянству результатом их торговых сношений с Византией и Востоком: сбор дани для торговли и содержания дружины[4]? Если так, то почему славяне на великом пути «из варяг в греки» оказались в таком подчиненном положении и как скоро местная знать ассимилировала тонкую скандинавскую прослойку и норманн из повелителя-князя времен Олега и Игоря превратился в наемника-варяга времен Владимира и Ярослава? Когда, иными словами, русское общество и Русское государство из двух враждебных начал слились в целостный организм?

      Доказать эти гипотезы непросто, а отсюда и ответы на так сформулированные вопросы едва ли могут считаться безапелляционными. Тем не менее, по моему глубокому убеждению, никакая теория, отрицающая или принижающая роль норманнов, не сможет ответить на заданный почти тысячу лет назад вопрос: кто в Киеве нача первее княжити и откуду Русская земля стала есть? Из нижеизложенного будет видно, почему я так думаю; сейчас же хочу только заметить, что главное неудобство для себя вижу не в мнимой «шаткости» норманизма, а в том, что придется «доказывать» многое из того, что более 20 лет назад считалось общим местом и никем с тех пор опровергнуто не было. Я попытаюсь здесь проследить эпоху образования Древнерусского государства от первых набегов Руси на Византию до объединения Днепровско {стр. 2} -Волховского пути в одних руках, а потом немного скажу о предыстории восточных славян. Я отнюдь не поставлю тем самым телегу впереди лошади, так как именно норманны были тем конем, который вывез восточнославянскую телегу на широкий исторический простор[5].

      [Языковые заимствования]

      Опору такому взгляду следовало бы искать прежде всего в языке, так как язык самый беспристрастный исторический свидетель. Принятие, например, религии и церковной организации у Византии нашло отражение в заимствованиях из греческого языка, относящихся к церковно-религиозной сфере, в том числе и самого слова «церковь». При нашей точке зрения следует ждать заимствований из скандинавских языков в военной, морской и административной области. И действительно, в русском языке насчитывают несколько таких скандинавизмов: тиун (др. – норм. ƥionn), яскъ (askr), крюкъ (kruke), ларь (lar), ябетникъ (embœtti), костеръ (kestr), клеймо (kleim), вира (vergeld), гридь (hirth), витязь (viking), луда (lodi), скотъ (skattr), стул (stȯll), стягъ (stőng), Суд (Sund), шнека (snekkja), якорь (anker), кънязь (konung), шлягъ (shilling) и др[6]. Но это влияние не могло быть очень сильным и глубоким, поскольку речь идет, как я попытаюсь показать, не о длительном соприкосновении русских и скандинавских племен, а о деятельности отдельных норманнских дружин на торговых путях Восточной Европы.

      Во всяком случае языковые данные говорят о славяно-норманнских отношениях,

Скачать книгу


<p>3</p>

Термины «аборигены» и «автохтоны», строго говоря, не могут быть применимы к славянам на Волхове и Днепре, таковыми они были только для скандинавов.

<p>4</p>

То есть внешняя торговля превратила находников-норманнов в организующую силу. См., например, о зимнем образе жизни руссов у Константина Багрянородного (здесь с. 9). Норманны везли на продажу лен, дерево, рабов, меха, мед и воск в обмен на вино, хлеб, соль, ткани и золото.

<p>5</p>

Хочу сказать, что законченной картины русской истории IX–X веков я здесь дать не в силах и не в состоянии даже уложить в стройную систему все известные мне факты. Самое большее, на что я претендую, – это показать те направления, в которых мне хотелось бы работать дальше. Поэтому я сознательно ограничился в этой работе письменными источниками, хотя прекрасно понимаю, что без привлечения археологии решение вопроса об образовании Киевской Руси едва ли возможно. Мне пришлось в основном ограничиться публикациями и исследованиями тридцатилетней давности, поскольку затем, в советской историографии прекратилось серьезное изучение славяно-норманнских отношений, а иностранные работы были мне по большей части недоступны.

<p>6</p>

Перечень этот не претендует ни на полноту, ни на безусловность. Обстановка последних лет не способствовала появлению у нас специального исследования, посвященного заимствованиям в русский язык из германских, в частности скандинавских языков. Я составил этот перечень на основании следующих работ: Томсен В. Начало русского государства, М., 1891. С. 116–117; Устинов И. В. Очерки по русскому языку. Ч. 1. М., 1959. С. 332; Преображенский А. Г. Этимологический словарь русского языка. Т. 1–2. М., 1959.