Правда гончих псов. Виртуальные приключения в эпоху Ивана Грозного и Бориса Годунова - Владимир Положенцев

Скачать книгу

Васильевич затаил дыхание, напрягся.

      – Пощупай под скулой, – посоветовал Головин. – Бьется? А-а, дайкось я.

      Он отстранил Плетнева и сам засунул два пальца под подбородок царю.

      В этот момент левый глаз «больного» резко отворился. Он крепко перехватил руку Головина, сжал, вывернул.

      Оба боярина отскочили прочь. Запутавшись в длинных полах кафтанов, свалились на спины, смешно задрав ноги.

      Царь соскочил с постели, схватил, выроненный Плетневым посох.

      – Сигизмунд, говорите, шутить не любит? А я шибко люблю.

      Бил обоих с остервенением, роняя густую слюну, пока резной, с золотым обкладом посох, не обломился. Затем, отшвырнув палку, схватил бояр за воротники.

      – То, что вы здесь сказывали, вам зачтется. А пока… Ежели кто узнает, что я в здравии, непотребники, лично каждому кишки вырву через поганые пасти. Уразумели?

      Бояре в ужасе кивали головами, мычали непонятное.

      – Ух, лободырники! – погрозил напоследок кулаком царь и галопом понесся в нужник.

      Стрельцов, что пустили к царю бояр, выпороли на конюшне. Их сотнику Лямову Иван Васильевич лично намял физиономию. Тот только таращил глаза и беспрестанно икал. То ли от обиды (он ведь герой Казани и Астрахани), то ли от удивления, что находящийся при смерти государь, столь проворен и силен.

      С того момента кому-либо заходить даже в нижние этажи палаты запрещалось. Ну, кроме повара Малявы, его двух сподручных холопов и татарчонка Аги. Горыню, оказавшимся преданным человеком, посвятили в то, что болезнь царя не настоящая. Так надо. И ежели кто спросит, говорить, что государь очень плох и уже никого не узнает. Он помогал Ваське Губову и Бориске Годунову собираться в Москву, везти туда тело думного дьяка Никитина. Готовил им харчи, промасливал тряпки деревянным маслом, в которые завернули Тимошку. Для чего повезли, не спрашивал. Хотя было очень забавно узнать. Ведь не было у Никитина в Москве никого, жил уже пару лет бобылем, после того как в проруби кануло все его семейство. Поехали весной на санях в Заяузье, да и провалились. Одни шапки выловили. Закопали бы дьяка на местном погосте и ладно.

      Однако велено было устроить Никитину отпевание ни где-нибудь, а в Успенском соборе Кремля, а после похоронить со всеми почестями в Чудовом монастыре. Не каждый удостаивался такой чести упокоиться в стенах обители, возведенной в память о чудесном исцелении от слепоты Тайдулы, матери хана Золотой орды Джанибека. Прозрела она благодаря молитвам митрополита Алексия. Конечно, сему странному погребению пытался воспротивиться Филипп, но царь (когда еще был в «здравии») так грозно хлопнул посохом у ног святейшего, выругался так непотребно, что тот отступил. «Делай, государь, что считаешь нужным. Токмо думный дьяк Никитин и Новодевичьего погоста не заслужил». « А ты не лезь, Федор Степанович, куда тебя не просят, ежели не желаешь сам в какой-нибудь монастырь ужо вскоре отправиться».

      Расчет был на то, что пышные похоронные церемонии сильно озадачат злодеев. Выбьют из колеи. Ежели это и в самом

Скачать книгу