Скачать книгу

решили покинуть СССР. Как раз в это время происходила репатриация поляков из СССР в Польшу, и родители этим воспользовались. Какое-то время они боялись мне в этом признаться, опасаясь моей реакции, но, узнав об этом, я был счастлив. Во ВГИК, куда я мечтал поступить, мне было не попасть по всяким политическим причинам (меня собирались даже исключать из комсомола за «низкопоклонство перед Западом», однако всё окончилось строгим выговором с занесением в личное дело), в армии мне служить как-то не хотелось – вот почему я радостно успокоил родителей, что с удовольствием уеду в Варшаву.

      Поступил я на операторский ф-т Лодзинской киношколы, в то время одной из известнейших в мире. Учился вместе с Полянским, Занусси, Кесьлевским (на нашем курсе был и Адам Холлендер, получивший «Оскара» за операторскую работу в фильме «Полуночный ковбой» с Джоном Фойтом и Дастином Хоффманом) и многими другими польскими режиссерами и операторами. Окончив институт, проработал 5 лет в Польской кинохронике, сняв несколько сот сюжетов и несколько документальных фильмов, а также был одним из 6 польских операторов, снимавших полнометражный документальный фильм совместного польско-советского производства о Сибири, под названием «273 дня ниже нуля». Затем работал два десятка лет на студии научно-популярных фильмов, сняв за это время более 300 короткометражек, потом, вплоть до ухода на пенсию, на Центральном польском телевидении был режиссёром по свету.

      В течение более чем 50 лет жизни в Польше я старался как можно чаще навещать Москву. Здесь осталась моя старшая сестра Янина Вторая, её – дочь Янина Третья – и внучка – Янина Четвёртая, ну, и, конечно, мои школьные друзья, с которыми я поддерживаю регулярную связь. До последних лет своей жизни моя мама тоже приезжала в Москву, куда её приглашали на дубляжи. И в завещании мама просила, чтобы я похоронил её в Москве, что я и сделал при огромной помощи Союза кинематографистов СССР. Похоронил я маму на Востряковском кладбище и с 1987 г. стараюсь навещать Москву регулярно, по крайней мере раз в 2 года. Но, приезжая, я всё реже встречался с Шуткой: то он был занят, то отсутствовал, то… пьян или под воздействием наркотиков… В последующие годы мы виделись всего раза 3 – 4. В один из приездов я позвонил Миледи (с которой у меня до сих пор чудесные и чуть ли не родственные отношения) и предложил ей навестить нашего Шушку. Когда мы вошли в его комнату на Спасоглинищевском, он принял нас, возлежа на диване, в шёлковом халате, с бородой и огромным крестом на груди. Посматривал на меня свысока (хоть он лежал, а я стоял), даже не предложил кофе, сказал, что ждёт клиента и очень занят. И мы с Люсенькой быстро смылись. На следующий год Шушка вдруг позвонил мне в Варшаву и предложил… устроить в Париже и в Варшаве выставку имеющихся у него картин. И я понял, что с Шушкой происходит что-то странное. А может, он был просто пьян?..

      В 1991 г., когда я в очередной раз приехал в Москву, мы с Колябусом поехали к Шушке на Мосфильмовскую. «Моя внучка», – представил он нам свою молоденькую жену. Мы, естественно, выпили, и Шушка очень быстро захмелел. Глаза его

Скачать книгу