LITMIR.BIZ

      Возьму да сочиню сонет,

      ущербный без высокой темы,

      как Пифагор без теоремы

      или корнет без эполет.

      Пардон, а почему бы нет?

      Какие могут быть проблемы

      в координатной сетке, где мы

      мой наблюдаем силуэт?

      И пусть я вовсе не поэт,

      коль не способен для поэмы

      достойный подыскать предмет

      изображения. Привет!

      Я выпадаю из системы —

      пойду, приму парад планет.

      Когда настигнет немота,

      тогда узнаешь цену слова

      безмерную и станешь снова

      пытаться разомкнуть уста.

      Начать бы с чистого листа

      и жить до одури толково.

      Пустое. Не дано иного.

      Расклад – и в бубнах без виста.

      Такая слабая звезда

      мерцает. А теперь о главном:

      игра словами непроста,

      хотя и кажется забавным,

      что речь течёт потоком плавным,

      как листья падают с куста.

      Я рано встал и посмотрел в окно

      на небо, где последний месяц лета

      за несколько мгновений до рассвета

      неосторожно расплескал вино.

      И я спросил тогда: – За что мне это

      прекрасное мучение дано,

      и эта радость уронить зерно?

      Но мой вопрос остался без ответа.

      В конце концов, не всё ли мне равно —

      взбираться в гору, уходить на дно,

      выслушивать советы и наветы,

      когда всё решено и сочтено,

      и каждому до смерти суждено

      разыгрывать библейские сюжеты.

      В те дни, когда сидели мы

      при мутных реках Вавилона

      и плакали, ко мне из тьмы

      звучала музыка Сиона.

      Мой притеснитель каждый день

      велел мне петь и веселиться —

      я вешал арфу на плетень,

      не соглашаясь покориться.

      Как можно петь земле чужой

      ничуть не покривив душой?

      Да пусть отсохнет мой язык

      и будет плоть моя казнима,

      когда превыше всех музык

      я не поставлю Иерусалима.

      И слов не счесть, а нечего сказать.

      Какая-то неведомая сила,

      в зенит подняв, так низко опустила,

      что мыслей воедино не связать.

      Теперь сижу, покойной тёщи зять —

      Харибда одесную, слева Сцилла

      (на ошуюю места не хватило).

      И взятки гладки. Что с больного взять.

      Вот так всегда, когда из грязи в князи:

      явилась муза (месяца…, числа…)

      и, щедро пожелав поймать мне язя,

      который между ног у девок лазит,

      кивнула величаво и ушла.

      А говорят, кто любит, тот не сглазит.