LITMIR.BIZ

Скачать книгу

их достать. Победа все не наступала. А распознать вкус хотелось. В редкие моменты, когда бубы не было дома, я подставлял стол к стенке, ставил на него табурет, на табурет скамеечку и дотягивался до кулька. Чтобы никто не заметил убыли, я решил аккуратно, как бобёр, передними зубами отъедать самый кончик конфеты. Увы, они оказались с розовой помадкой! Я надеялся, что остальные будут с темной и ничего заметно не будет. К сожалению, они продолжали оставаться с розовой. Не мог сообразить, что было бы не так заметно, если съесть целиком (понемногу) одну конфету, а не отъедать кончики у многих. И вот приходит ночь Победы. Все уже знали, что она уже свершилась, но сообщение не поступало до утра – Сталин спал – к тому же он потребовал, чтобы Жуков подписал еще один, «наш», Договор о капитуляции. Утром объявили, наконец, о Ней. И на столы выставили все, что было в «загашниках»[25], в том числе и злополучные конфеты.

      Все стало видно. Но радость была так велика, что о моем «преступлении» тут же забыли. А вот я его не забыл. С тех пор не люблю конфеты с помадкой, особенно розовой. Наш сосед по дому Сохранский преподавал раньше в ЛАДИ. Вообще в Вологде было много ленинградцев. Элитную их часть составляли партийные и государственные кадры, не расстрелянные Сталиным по делу Кирова, а высланные в Вологду. Это не считалось суровым наказанием – Сталин тоже был здесь в ссылке, и жилось ему неплохо, как и в Туруханске, куда он попал позже (а я еще через двадцать лет после Вологды). В Вологде при царе к ссыльным относились хорошо, немногочисленная местная интеллигенция с интересом знакомилась с последними культурными, философскими да и с революционными идеями. Когда местные шариковы после революции освободили Вологду от интеллигентов, то те, кто уцелел после смерти Кирова и был сослан в Вологду, заметно повысили ее культурный уровень. Новый виток репрессий начался с ленинградским делом 1948 года. Его организаторы – Маленков, Молотов и Берия хотели устранить ленинградскую группу и ее влияние на Сталина: Жданова (успевшего вовремя скончаться), Вознесенского и Кузнецова. Пострадали сотни «недобитых» в Ленинграде и, рикошетом, в Вологде. Пишу об этом потому, что мама чудом избежала репрессий. Всему «виной» ее самоотверженная и добросовестная работа: дорожный мастер (вечно мокрые брезентовые сапоги), вступление в партию в самое трудное для страны время, когда исход войны не был ясен, потом должность зама в транспортном отделе исполкома, а затем инструктора по промышленности и транспорту Вологодского обкома партии. После войны первый секретарь обкома предложил мамину кандидатуру на пост секретаря обкома по промышленности и транспорту. В это время папа возвращался после войны с Японией. Но он мог до нас и не доехать. По дороге он встретил в Хабаровске товарища по институту, занимавшего высокий пост в Дальстрое. А тот решил оставить там папу. Обещал златые горы, немедленное повышение в звании и т. д. Все бы хорошо, но Дальстрой был частью архипелага Гулаг. Папа поблагодарил и отказался. Но от него уже ничего не зависело, документы

Скачать книгу