Я-муары. Откровенные истории блогера - Анастасия Николаева

Скачать книгу

с ее точки зрения, уточнения.

      Во-первых, фееричная трапеза с какашками произошла и вовсе в ее отсутствие.

      Она к зубному уехала и оставила меня на подругу. Которая собиралась стать оперной певицей!

      Последнее мама с нажимом повторила несколько раз, но суть данного смыслового акцентирования так и осталась мной не постигнута. То ли таким образом мамуля дала мне понять, что не на абы кого оставила малютку, а на целую оперную диву. То ли, наоборот, интонационным выделением мама пыталась подвести меня к мысли, что все эти театральные гении – люди ненадежные и младенцев на них оставлять нельзя.

      Ну, как бы там ни было, будущая оперная певица ушла кататься на лодочке с кавалерами, чьи имена утеряны для истории. Вот тут, в блаженном одиночестве, в собственной кроватке, я и повеселилась. Мне даже не понадобился Карлсон, который, как известно, разносит брошенным младенцам вареную колбасу.

      Я была сама себе цех по производству колбасок. Мне кажется, это, конечно, очень важное дополнение, однако никакого решающего значения для общей выводной части не имеет. Потому что я в детстве слышала эту историю без добавления всяких оперных певиц, катающихся на лодочке.

      Второе уточнение от мамули: мама сказала, что больше всего она боялась, что сбежит жених моей младшей сестренки Дашки, а за Сашку как-то не так сильно. Представляете, какого высокого мнения была мамуля о своих девочках? Какие-то прям монстры. Тут же на ум приходит картинка из моей любимой книжки сказок. Привязанная к дереву царевна, к которой приближается дышащее огнем и смрадом чудище. Роль чудища мама великодушно отдала нам с Дашкой, а сама осталась переживать, что нет подходящего дерева для привязывания бедных крошек-женихов.

      Да, насчет жертв. Так оно и есть на самом деле, жертва, иначе и не скажешь. Я сейчас долго вглядывалась в фото Александра.

      Бедное тщедушное существо, очки просто тянут его голову к земле (а может, он в то время вообще еще плохо держал головку), и если бы не сапоги по подбородок, которые придают ему хоть какой-то вид существа, наделенного плотью, скорее всего, он вообще не был бы виден за своей винтовкой. Боже мой, как же я не боялась его обнимать, это же могло плохо кончиться для него!

      Но, к чести своей, должна сказать, что никогда я не просила его, как, например, увиденная мной как-то осенью 100-килограммовая невеста у Вечного огня, взять меня на ручки.

      А вот та невеста не знала жалости. Голосом иерихонской трубы она взывала к щупленькому и заметно пьяненькому жениху, канюча, как дебильный младенец-гигант: «На ручки! На ручки!»

      Стоявшие рядом родственники и гости, оторвавшись от горлышек бутылок, загудели следом: «На руки, бери ее на руки. Сфоткаем на память!» Моментально протрезвевший жених-замухрышка, встав на цыпочки, пытался шелестеть что-то увещевательное в мясистое ухо своей красотки. Тщетно. Сзади ему отрезала пути к отступлению такая же надутая гренадерша, только постарше и заметно усатая, видимо, мать невесты. Я сама, нечаянно проходившая в

Скачать книгу