LITMIR.BIZ

Скачать книгу

со столом она поставила ведро, в котором дымились ветки лиственницы – мансийское средство от комаров. Пока мы обедали, из окошка дома то и дело выглядывал мальчишка лет пяти. Это Тимоша, внук тети Шуры. «Тимоша, иди к нам обедать», – позвал дядя Рома. Но Тимоша не шел – он прятался в доме, смотрел на меня из окошка и снова прятался. Я закрыл лицо руками, делая вид, что тоже «прячусь», и его рожица тотчас мелькнула в окошке. В этот момент на мою ладонь села большая оранжевая бабочка. Осторожно подняв руку, я показал ее Тимоше. «Лапынтэ!» – засмеялась тетя Шура. «Алка, быстро щелкни меня с бабочкой, пока она не улетела». Но лапынтэ и не думала улетать. Я пересадил ее на другую руку, потом на стол. На столе бабочке не понравилось: мгновенно взлетев, она села мне на нос. Тимоша выбежал из дома, подбежал к нам – ручную бабочку передали ему. Тетя Шура опять засмеялась, сказала что-то по-мансийски. «Пойдемте в дом», – перевел дядя Рома.

      В избе у тети Шуры светло и чисто. Кровати на женской половине застелены вышивными покрывалами, на мужской – оленьими шкурами и белыми простынями: здесь раньше спал покойный муж тети Шуры Николай Анямов, последний шаман Тресколья. Когда-то у него был преемник – мальчик Коля, родившийся шестипалым. Колю с детства готовили в шаманы, заплетали ему косы, водили в лес «слушать язык зверей». Но в восемнадцать лет Коля, как сын Тараса Бульбы, переметнулся на вражескую сторону: влюбившись в русскую девушку Валю, будущий шаман сбежал от манси.

      В правом переднем углу стоит большая печь. Вместо обоев – вырезки из глянцевых журналов, невесть как попавшие сюда, фотографии каких-то полуобнаженных топ-моделей и советских певцов, реклама иномарок и англоязычные надписи – все что угодно, главное, чтоб покрасочнее и поэкзотичнее.

      Рассадив всех по местам (мужчины – на кроватях на мужской половине, женщины – на полу), дядя Рома вынес музыкальные инструменты – однострунную скрипку и санквылтап. Санквылтап – пятиструнные гусли с резонаторным ящиком, которые выдалбливаются из ствола кедра. Струны делаются из оленьих кишок. Во время игры музыкант наматывает на палец ниточку, к которой привязана куколка йиквне-хум («танцующий человечек»). «На санквылтапе я не очень умею, это я вам посмотреть принес. А вот на скрипке могу немножко». Он взял в руки осиновый смычок и заиграл песню о реке Ушма. Тетя Шура молча сидела на женской половине. «Обычно она мне подпевает, но для этого маленько налить надо…» Песни о реках, песни об охотниках, песни о деревьях. Деревья, как выяснилось, делятся на две категории. Лиственные – это русские, потому что «быстро растут и размножаются», а хвойные – это манси, потому что «растут медленно, как богатыри». Вообще тут всё – о богатырях. «Когда враги убивали наших богатырей, богатыри становились присматривающими духами, теперь у каждого пауля свой пупыг». «Торум ёт, ор ёт!» («Вместе с богом, вместе с богатырями!»). Если учесть, что средний рост манси – метр с кепкой, это «богатырство» кажется несколько смешным. Но ведь были Асыка и Юмшан, были вогульские рати.

Скачать книгу