Новая эра. Часть первая - Наум Исаакович Вайман

Скачать книгу

«Милочка, в вашем возрасте приходится выбирать между лицом и фигурой».

      В «Окнах» – ответы некоторых литературных авторитетов (по выбору Гольдштейна) на заданную тему: лучшие писатели и книги столетия. В результате – джентльменский набор: Мандельштам, Ходасевич, Набоков, «Петербург» Белого, «Сестра моя жизнь» Пастернака. Бараш соригинальничал (Гольдштейн и его причислил к авторитетам, чтоб не обижался), назвал «наиболее дорогой» ему книгой в русской литературе «Тридцатую любовь Марины» Сорокина. А еще «авторитеты» дружно любят Добычина. Гандлевский употребил слово «гемютный». Шо це таке? Запросил русскую Паутину, а она мне ответила: «Тут-то не гемютный жупелок, жвалы обломаются».

      6.2. Свидания с Ф сокращаются, всего час заняло. Сгораю от возбуждения. Просто сгораю, куда там три раза, и второй-то представить себе не могу…

      … – Вряд ли я еще встречу такого дорогого мне человека, как ты… Это чудо, что ты мне встретился… Мне кажется, что если бы я была мужчиной, я была бы на тебя похожа…

      – В каком смысле?

      – Ну.., ты как бы моя мужская половина, ты воплощаешь все те качества… силу, ум, мужественность…

      Дорогой Наум!

      Я как человек суеверный и много раз битый, пока не держу в руках твоей книги, тебя не поздравляю. Очень рад, что книга на выходе. Очень ее жду, и составил уже для себя список изданий и критиков, которым я намерен сразу же по выходу эту книгу презентовать.

      К сожалению, планов «подскочить» к тебе у меня сейчас нет. Если повезет, то съезжу в Данию на неделю – пригласили прочитать лекции о современной русской литературе перед их славистами.

      Летом, если будет везение, попробую еще раз отработать какой-нибудь заграничный отдых, но контора, с которой есть предварительная договоренность, сможет расплатиться только Турцией.

      Кстати, вчера смотрел по ТВ беседу с Анатолией Кузнецовым, который сидел на каменных ступеньках какого-то южного дома на старой городской улочке на горе, очень хорошо светило солнце, и время от времени камера поворачивалась и показывала, чего с этой улочки видно – Иерусалим. То, что говорил Кузнецов (про военно-историческую гипотезу Суворова), было интересно, но по-настоящему завораживали виды, отнюдь не глянцево-рекламные, а как бы повседневные самого города.

      А живу я, увы, как и раньше, надеялся, что с уходом из отдела критики в Интернет (редактирование сетевого «Нового мира») жизнь моя облегчится. Хрена тебе, Сережа! Замот остается прежний.

      А может это и хорошо, не знаю.

      Сергей

      7.2. От Ф: Дорогой, у меня дома пока нет интернета, буду стараться писать с работы. Хорошо мне с тобой, до сих пор чувствую тебя рядом

      Целую

      8.2. Обычная болтовня Р после того как:

      … – Ни в коем случае не худей, этот животик я обожаю.., много там не ходи по Флоренции, и хорошо кушай, пицы, спагетти… А можно я твои трусы одену?

      Одела на голову. Вроде чепчика. Смеется

      … – А со мной знаешь что было…, нет, ты будешь смеяться…, нет, мне стыдно…, только не вздумай это описать в своих

Скачать книгу