LITMIR.BIZ

Скачать книгу

спокойно, при полном порядке. Горожане радовались, видя своих доблестных воинов и спешили оказать прибывшим и их семьям помощь, открывая чайные, столовые и проявляя таким образом должное внимание защитникам Родины»[51]. Не было волнений в городах Восточной Сибири. Применительно к Иркутску, И. И. Серебренников 2 августа 1914 г. записал в дневнике: «Мобилизация проходит спокойно, совершенно нет пьяных»[52].

      Призыв сопровождался повальным пьянством и вытекающих из этого разгромов винных лавок, магазинов, винных складов. Но данное явление связано вообще с негативным отношением населения к воинской повинности. «Слово «забрили» самое ненавистное слово, – вспоминает Г. М. Карнаухов. – Оно выражает горе и несчастье, как для самого призванного в солдаты, так для его семьи… Пьяная ватага с гармошками, пьяными песнями, беспричинными драками и руганью плелась по улице. «Забритых» призывников сопровождало почти все село – родные, знакомые, соседи и просто зеваки.

      Последний нонешний денечек

      Гуляю с вами я, друзья,

      А завтра рано, чуть светочек,

      Заплачет вся моя семья»[53].

      Нельзя забывать о стремлении предприимчивых слоев населения заработать в ситуации запрета продажи спиртных напитков. «От времени до времени в Омске, – свидетельствует акмолинский губернатор, – на толкучке и в притонах появлялись продавцы водки, спирта, коньяка, добываемых за пределами области или оставшихся от запасов, сделанных до мобилизации. Некоторые с слабой волей запасные набрасывались на эти напитки, не брезгуя даже и политурой, платили большие деньги, пили и хмелели»[54].

      Массовый же призыв сразу изменил повседневную жизнь десятков тысяч сельских обывателей и горожан, к тому же он происходил в самый разгар сенокосной страды. Г. М. Жихарева, оказавшаяся летом 1914 г. в изыскательской партии на Чуйском тракте, вспоминала: «Помню совершенно перевернутые деревни – иначе не могу назвать, – исступленные вопли и причитания баб, растерянные, часто пьяные, бессмысленные или злобные лица мужчин, дикое оранье песен, полное неведение о происходящем»[55].

      Помимо психоментальных факторов сыграли роль детонатора явные просчеты и недостатки в организации мобилизации, о которых выше уже сообщали акмолинский и тобольский губернаторы. Мобилизованные сутками ждали на сборных пунктах отправки дальше или погрузки в эшелоны. При этом, как в случае с Барнаулом, не получая длительное время горячей пищи и пребывая на улице. Губернские власти, как правило, вину за произошедшее возлагали на нижестоящие административные структуры. Тот же акмолинский губернатор в донесении в МВД от 4 октября 1914 г. поставил в упрек кокчетавскому уездному начальнику, «а равно находившимся в Кокчетаве крестьянским деятелям, что они не сумели собравшихся в городе запасных, среди которых были охмелевшие, успокоить твердым словом увещевания, а также не приняли меры к отобранию у них запасов водки» Скачать книгу