LITMIR.BIZ

      Лежит, широко раскрыв глаза. Она сказала, через три месяца, значит, в апреле, думает он… Механизм запущен – он тоже принимается считать пустоту на пальцах.

      То есть, июль, то есть, сентябрь, потому что тогда уже было два месяца, точно два. Все сходится… Да, теперь он припоминает…

      Конец лета… Он закончил стажировку у Вальмера и должен был лететь в Грецию. Последний вечер, отмечали его отъезд. Она зашла случайно.

      Как ты кстати, обрадовался он, иди сюда, я тебя познакомлю, и когда обернулся, чтобы обнять ее за плечи, понял, что она…

      Да. Это он помнит. Именно поэтому ему так плохо. Это гнусное сообщение на автоответчике оказалось ловушкой: разжав кулак, в темноте, он отсчитал по пальцам девять месяцев, то есть двадцать лет, и понял, что попался.

      Тем хуже. Тем хуже для него. Ему уже не заснуть. История не окончена. Он даже готов признаться, что эти ее «три месяца» – только предлог. Не скажи она этого, он нашел бы что-нибудь еще. Раздался удар гонга, пора вставать.

      Возвращаться на ринг и продолжать бой.

      Анук умерла, и Клер в тот вечер зашла не случайно.

      6

      Он шел следом за ней по улице. Был прекрасный вечер, тихий, теплый, мягкий. Нагретый за день асфальт приятно пружинил под ногами. В воздухе пахло Парижем, на террасах кафе ни одного свободного столика. Несколько раз он спросил, не голодна ли она, но она по-прежнему шла впереди него, и расстояние между ними все увеличивалось.

      – Послушай, я есть хочу, – сказал он раздраженно. – Мне все это надоело. Я дальше не пойду.

      Она развернулась, зашла вслед за ним в кафе, достала из сумки листок бумаги и положила перед ним на столик.

      – Завтра в пять.

      Адрес в пригороде. Совершенно невообразимое место.

      – В пять я буду в самолете, – улыбнулся он ей. Но улыбка быстро сползла с его губ.

      Как тут улыбаться, когда у нее такое лицо?