LITMIR.BIZ

Скачать книгу

впрочем, обыкновенно такой же вековой прочности. Верхняя часть их, у плеч, на четверть выходящая из проймы называется «выставкой», хотя это название было бы приличнее голым плечам дам в модных платьях. Рукав широкий, пышно ниспадающий на кисть руки, с узенькой обшивкой, тоже трижды украшен позументом: в пройме, между выставкой и нижней частью и по обшивке.

      Еще безобразнее кажется эта ряса, когда к ней примешивают что-нибудь европейское; а это случается сплошь: сверху накидывают какую-нибудь кружевную или бархатную мантилью или шаль.

      Прически и головные уборы так же странны и дики, как лубочные сарафаны. Волосы, пробранные по середине низко опущены на висках и потом заложены за ухо: точно к щекам прилеплены котлеты.

      Девушки носят на головах «ленту». Это, впрочем, не просто лента, а повязка, вышитая золотом, вроде низенького кокошника, в вершок вышины, не больше. Прежде к повязке прицепляли жемчужное кружево, ниспадавшее на лоб по самые брови. В косу вплетается обыкновенно дорогая лента, часто вышитая золотом. Так же вышивают и выставки на рукавах,, если они из одноцветной материи или кисейные.

      Замужние женщины носят «волосники». Это такой же почти кокошник, но сплошь обтянутой материей, концы которой расправлены и разглажены сзади словно веер…

      …Поклонники старинных одежд, восхищаясь такими сарафанами и уборами, обыкновенно говорят: «Ну как же можно сравнить этакой сарафан с нынешними тряпками? Сколько надо теперь платьев завести, чтобы нарядно одеться! И все это рвется, и все каждый день мода новая. А такой сарафан идет из роду в род: от матери переходит к дочери, от бабушки к внучке. Это историей пахнет».

      Именно – пахнет. Но, признаюсь, я предпочитаю читать историю, готов еще, пожалуй, смотреть ее; но никак не нюхать. К тому же история, которой пахнет уральский сарафан, не отличается особенным ароматом. От этого сарафана пахнет скверным подобием ладана, которым чадил какой-нибудь беглый или самозванный казачий поп в потаенной часовне, служа всеношную или даже обедню в полотняной церкви. К этому, только отчасти историческому запаху, присоединяются и другие, вовсе не исторические, и сарафана не вымоешь и не вычистишь. Разве отдать его из красного или жаркого, то есть оранжевого цвета, перекофеить.

      – Как это перекофеить? – спросил я у одной уральской барышни, когда услыхал от нее это словечко.

      – Перекрасить в кофейненький цвет, – отвечала она.

      – Какой же это кофейненький цвет?

      – А вон!

      И барышня указала мне на лиловый сарафан.

      Описывая покрой уральских сарафанов, я сделал непростительный промах. Промеж двойного ряда позумента, идущего вдоль стана от ворота к подолу, насаживаются блестящие пуговки. Сколько их, я не считал: может быть, двенадцать, а может быть, и шестнадцать.

      В счете пуговок на уральском сарафане нужно быть очень осторожным. Малейшая неверность может породить ученую полемику.

Скачать книгу