LITMIR.BIZ

Скачать книгу

характеристиками. Так и получилось, уже через неделю стало ясно, что опер из Семенцова, как из фекалии боеприпас – тугодум, тетеха, но заносчив и самолюбив до невозможности. И подхалим. Прилепился к Джилавяну, ходит за ним тенью, поддакивает, чайком-сахарком норовит угостить.

      – Профессионально, – тоном знатока согласился Джилавян, перешедший в МУР из госбезопасности в феврале сорок первого при разделе наркомата;[4] видимо, были у него на такой переход, по сути дела, – понижение, веские причины. – Но не очень. У профессионалов люди во время допросов не умирают. Да еще так скоро.

      Сорвали только четыре ногтевые пластинки – с большого, указательного, среднего и безымянного пальцев левой руки.

      – Четкая работа, – похвалил судебный медик Беляев, подняв с пола пинцетом окровавленную скорлупку. – Дантистская.

      – Почему дантистская, Валентин? – сразу же насторожился Джилавян. – Хочешь сказать, что убийц среди коллег искать надо?

      Убитый, Арон Самуилович Шехтман был известным на всю Москву зубным врачом. Даже Алтунин, у которого с зубами проблем пока не было, если не считать двух выбитых при задержании банды Паши-Карася, слышал о Шехтмане. Говорили о нем с придыханием, закатывая глаза кверху: «Ах, Семен Самуилович, золотые руки!». Арон Самуилович, насколько понял Алтунин, был и швец, и жнец, и на дуде игрец – ставил пломбы, вырывал зубы, делал коронки и протезы. Вот эти коронки проклятые его и сгубили. Где золото, там до беды недалеко. Особенно по нынешним голодным временам.

      – Потому что четкая, – проворчал Беляев, рассматривая пластинку на свет. – Хороший дантист так зубы рвет – раз и нету!

      – Хороший дантист сначала зуб туда-сюда поворачивает, а потом уже рвет, – тоном знатока заметил Джилавян. – И с ногтями так же надо – поддел, потянул, в глаза посмотрел, вопрос задал… Спешить нельзя. Ногтей всего десять.

      – Это на руках, – влез с уточнением Семенцов. – А на ногах еще десять!

      Джилавян посмотрел на него тем специфическим, полным презрительного недовольства, взглядом, каким солдаты смотрят на найденных вшей.

      – А чо? – засуетился Семенцов. – Я ж правду сказал. Вот и доктор подтвердит, верно Валентин?

      – Кому Валентин, а кому и Валентин Егорович, – Беляев не терпел панибратства, не любил ночной работы, недолюбливал Семенцова. – Гриш, тебе сказали, чтобы ты не топтался почем зря! Тебе что, больше делать нечего? Ступай, соседей опроси!

      – Так спят же еще соседи, – возразил Семенцов и для верности посмотрел на свою трофейную «Сельзу» с удобным для ночных засад черным циферблатом. – Четверть пятого.

      – А ты разбуди, – не сдавался Беляев. – Хоть что-то полезное сделаешь.

      – Кончай прения! – на правах старшего, распорядился Джилавян. – Дима, ты со столом закончил?

      – Угу! – отозвался эксперт научно-технического отдела Галочкин, сосредоточенно посыпавший графитовым порошком черный телефонный аппарат, который

Скачать книгу