LITMIR.BIZ

Скачать книгу

растерялся рабби Ури.

      – Одни рожают, другие вскармливают. Пусть мой Исер растет в богатом доме.

      Рабби Ури не стал ей перечить.

      В сумерках конопатая Двейре отнесла запеленутого в тряпки Исера к рабби Ури.

      Она долго не решалась войти внутрь, топталась с ребенком на крыльце, вставала на цыпочки и заглядывала в занавешенные окна. Ее вдруг охватил какой-то бессознательный тупой страх, она прижала Исера к груди, полной материнской любви и молока, наклонилась к нему, что-то виновато прошептала и сделала шаг назад, как будто оступилась, но тут на пороге появился рабби Ури.

      – Входи, – сказал он.

      Рахель спала.

      Двейре оглядела люльку, чмокнула младенца, бережно положила его и заморгала бесцветными ресницами.

      – Мы тебе будем платить, – тихо промолвил рабби Ури.

      – За что? – встрепенулась Двейре.

      – За Исера.

      – Что вы, рабби, что вы… Пусть хоть один вырастет ученым человеком. Не печником.

      Она поклонилась люльке и вышла.

      Рахель сквозь сон услышала крик ребенка и проснулась. Подошла к люльке и обомлела.

      – Это не наш сын, Ури, – сказала она и зарыдала в голос. – Зачем ты это сделал?

      Рахель стояла и смотрела на чужое дитя, на его сморщенное, как старый кисет, лицо, на его полуслепые щенячьи глазки, и слезы капали в люльку, и безумие медленно отступало перед внезапно нахлынувшей добротой и бабьей жалостью.

      Рахель вдруг склонилась над люлькой и напевно, как молитву, произнесла:

      – Мокрые мы… мокрые…

      Она проворно, словно давно была приучена к этому, перепеленала Исера, уложила, схватилась за сыромятный ремень и принялась качать люльку. Рабби Ури неотрывно глядел на нее, и перед его глазами вместе с люлькой качались и дом, и деревья, и звездное небо за окнами, и жена Рахель, и эта качка опьяняла его, как вино, даря силу и утешение.

      – Рахель, – сказал он. – Я никогда… ты сама знаешь… никогда не говорил тебе таких слов.

      – И не надо, – ответила она.

      – Но сегодня… сегодня мне кажется, что я люблю тебя больше, чем Его.

      Он не отважился произнести вслух имя Бога.

      – Не кощунствуй, – сказала Рахель.

      – Любовь не может быть кощунством. Кто мы без любви? Скопление ненасытных кишок, набитых завтрашним дерьмом.

      – Тише, Ури, тише, – взмолилась она.

      – Прости меня… С самого детства мне хотелось, чтобы все были счастливы. Все, кроме меня самого.

      – Почему?

      – Когда ты сам счастлив, то не живешь, а боишься… боишься за свое счастье… Когда-то я дал Богу клятву…

      – Что никогда не будешь счастливым?

      – Да. Я сказал ему: «Господи, забудь про меня, вспомни о других. Они больше достойны твоей милости!» И ты, Рахель, и жена печника Двейре, и этот невинный младенец, запеленутый в нужду.

      Рабби Ури вдруг осекся. Он подошел к люльке, встал рядом с Рахелью, и дыхание ее передалось ему, как ветер, вошло в его ноздри, а из ноздрей заструилось

Скачать книгу