LITMIR.BIZ

Скачать книгу

Голду, и живи как в раю. Свежий воздух. Парное молоко. Музыка. Музыка? Рай? Не рай, а неволя, плен! Зельда пленница родного отца! В Вилькии она еще может подцепить какого-нибудь инородца. А здесь? Чернь, голытьба и единственный инородец – урядник Ардальон Нестерович. На него-то Зельда уж точно не позарится. Маркус Фрадкин – человек дальновидный. Лучшее лекарство от блажи – глушь и одиночество. Сам он небось ублажает свою плоть и душу другим. Зельда знает, к кому он ездит, когда свободен от дел. «У папы в Вильно женщина, – сказал ей Зелик, – ты, наверно, дурочка, думала: к тебе на свиданье каждое воскресенье мчится, а он – к ней!.. Папаша ей даже дом построил. А ты знаешь, дорогая сестрица, кто его избранница? Полька!.. Чистокровная!.. Бывшая графиня!.. Наш богомольный отец спит с польской графиней!» Графиня, графиня… А мама была дочерью торговки рыбой. В доме бабушки всегда пахло линями. А чем пахнет в доме графини?

      Когда отец приедет, Зельда обязательно спросит у него:

      – Папа, чем пахнет в доме графини?

      Над банькой клубится тонкий, как мышиный хвост, дымок.

      Зельда прячет в буфет бутылку – скоро на урок придут Нестеровичи.

      Что с ними будет, когда она отсюда уедет? Кто их будет учить? А может, Голда права? Может, их и учить не надо – еще вырастут погромщиками, такими, как учитель латыни Коренев.

      – Чего вы все время жалуетесь и клевещете на Россию? Да вы ей ноги должны целовать, что приютила!

      Как все сейчас далеко: и учитель латыни Коренев, и отец, у которого в Вильно женщина-дом, бывшая графиня. Только от баньки дымок – вон он, размашистый, как подпись директора гимназии Аристарха Федоровича Богоявленского.

      Из сада в комнату через открытое окно струится запах прелой листвы и отгоревших пионов.

      – Я помылась, – сладострастно говорит Голда. – Попаришься на полке, и словно новорожденная. – Она приподнимает обеими руками разморенные груди и, крутя бедрами, враждующими с тесной домотканой юбкой, собирает посуду. – А вы, барышня, выпили!

      – Выпила.

      – Зачем?

      – Говорят, от ликера ноги толстеют.

      – Неужели?

      – Да. От каждой рюмки на два вершка.

      – Шутите, барышня.

      – Не шучу.

      – Вы уж, барышня, не сердитесь, но я вам один бабий секрет выдам.

      – Выдай.

      – Главное у бабы не ноги.

      – А что?

      – Пряник. И сколько в него Господь Бог меду положил, – Голда прыскает и уносит посуду. На пороге она оборачивается: – Когда помоетесь, не забудьте на угли воду плеснуть. В такую сушь одна искра – и беда! И закройте все двери на ключ.

      – А кто сюда, кроме Нестеровичей, придет?

      – Мало ли кому в голову взбредет. А поживиться есть чем. Одних серебряных вилок и ложек сорок штук. Говорят, в местечке какой-то бродяга объявился. Выдает себя за посланца Бога. Но я-то знаю: на словах посланец, а на деле вор.

      – А как он выглядит?

      – Сама я его не видела. Мне Ицик рассказывал.

      – Ицик?

      – Говорит, коренастый… в ермолке, приколотой

Скачать книгу