LITMIR.BIZ

Скачать книгу

в смысле насильственного вложения знаний в нашу голову или насильственной тренировки языковых умений, но и в духовном смысле тоже.) Вся манера Азурова разговаривать с нами, или, к примеру, его готовность на уроке внимательно слушать один длинный, но интересный монолог и безжалостно обрывать другой – всё это показывало, что ко всем нам он относится по-разному: к каждой – с одинаковым прохладным дружелюбием (соотношение дружелюбия и прохлады в этой смеси оказывалось разным в каждом отдельном случае), но не к каждой – с человеческим интересом. Он не находил нужным скрывать этого. Но при всём том даже его человеческий интерес был интересом на дистанции, на расстоянии вытянутой руки. Я в этой манере сразу узнала что-то знакомое… Да, своего отца, конечно! Мне, привыкшей к этой тактичной отстранённости даже близкого человека, к этому уважению чужой воли, она не казалась обидной. Кому-то, вероятно, казалась…

      Кому-кому: Наташе, кому же ещё! Ей, такой яркой, такой самой себе на уме, такой каждую секунду зреющей для новой провокации, эта глубокая эмоциональная невовлечённость педагога в процесс преподавания будто бросала личный вызов. Наташа не могла не поднять эту перчатку. Она решила поднять её уже в ноябре.

      – Что ты думаешь об этом… мистере? – спросила она меня напрямик почти сразу после окончания первого урока.

      Я пожала плечами. Сказала осторожно, уклончиво:

      – Он интересный…

      – То есть у вас это взаимно, да?! – взвилась она.

      – Что взаимно, Тасенька, ты что, упала, приложилась головкой?!

      – Я просила меня не называть Тасенькой при людях!

      – Каких людях, кто тебя здесь слушает! (Мы стояли на лестнице, а весь наш класс уже ушёл в столовую.) Погляди, никого нет рядом… Что именно тебе не понравилось? То, что он взял мой телефон?

      (NB: Это действительно случилось: он попросил меня на самом первом занятии написать мой телефон в его блокнот сразу под списком учащихся, при этом поставил от моей фамилии к телефону стрелочку и сделал рядом с моей фамилией пометку P, видимо, prefect или praepositor⁶⁶.)

      – Ура, догадалась, двух лет не прошло!

      – А то, что я староста класса, тебе ничего не говорит?

      (Ещё одна пометка в скобках: в ноябре, после того, как предыдущая перешла в другую школу, я действительно стала новой старостой. Не знаю, что здесь сыграло роль: может быть, то, что я, будучи почти отличницей, при этом не выделялась никаким проблемным поведением, ни скандальным, ни вызывающе-клерикальным; а может быть, то, что мы тогда в домóвом храме встретились с Розой Марковной глазами.)

      – Ты хочешь сказать, что он у всех старост берёт телефоны?

      – Во-первых, думаю, да, во-вторых… Наташа, это смешно просто! Он почти старый мужик, у него седина в волосах!

      – Седина в бороду – бес в ребро, – скептически прокомментировала моя подруга.

      – Я этого вообще не почувствовала, никакого мужского внимания с его стороны!

      – А ты никогда ничего не чувствуешь, поздравляю! Знаешь, что? Думаю, его надо проверить…

      Свою мысль она, однако, сразу не продолжила и вернулась к идее только вечером, когда

Скачать книгу