LITMIR.BIZ

      Наконец настал день икс. Сентябрьский тёплый ветерок играл песчаными вихрями, носился среди редких кустарников и разгонял полуденное марево на бетонной дороге. Тишину изредка нарушали реплики переговаривающегося технологического персонала космодрома. Отчёты и команды вырывались из рупоров и эхом уносились в степь. Невидимая глазу кипела в жилах инфраструктуры работа по предстартовой подготовке.

      Катя с Таней шли под ручку и осыпали вопросами Виктора Евгеньевича, поневоле ставшего экскурсоводом. Он ответственно отнёсся к временной должности и деловито, но с удовольствием повествовал об устройстве этого места. Целая делегация пешим шествием двигалась к смотровой позиции.

      В толпе, натыкаясь на коллег, ничего не слыша, двигался Аркадий Константинович. Он шёл как к апостолам, не сводя глаз с махины тяжёлой ракеты-носителя. Она, словно зная свою необходимость и возложенные на неё надежды, стояла на стартовом столе, гордо задрав нос к небу. Могучее ступенчатое тело её, наполовину розовое от рассветных лучей, как мираж, слегка подрагивало в поднимающемся мареве. Дух захватывало от понимания того, сколько мощи, заключённой в двигателях, таится за неподвижностью и безмолвием. А за обтекателем скрывался драгоценный межпланетный разведчик.

      Предполётная подготовка шла своим чередом. Сложный процесс не терпел спешки и народ уже успел заскучать. Особенно для профессора, то и дело уточнявшего у работников площадки, всё ли хорошо, время остановилось. Поэтому команду на обратный отсчёт Аркадий Константинович слушал как музыку. Народ оставил пустые диалоги и вялое созерцание окрестностей, и, кто, приоткрыв рот, кто, сложив козырьком ладони, уставились в главном направлении. Отсчёт начался, теперь команды отдавались по внутренней связи, а рупоры только оглашали остаток времени. Всё вокруг замерло.

      Абсолютно бесшумно под ускорителями рассыпался ворох искр, и истекающий из сопел газ вспыхнул. Рёв реактивных струй разорвал тишину. Толпа затаила дыхание. Растущие облака дыма обволакивали стартовый стол. Профессор не сводил глаз с кончика обтекателя, возвышающегося над ними. Казалось, что ничего не происходит кроме театра динамичной пляски языков пламени, дыма и разносящегося по окрестностям грома. Но тут оголовье колосса потянулось вверх. Это ракета лениво оторвалась от поверхности. Из-за разницы размеров наблюдателей и ракеты создавалась зрительная иллюзия, медленный подъём казался чем-то нереальным. Работающие ускорители, шумя, словно подражая рыку какого-то мифического исполина, силящегося одолеть натиск, противостояли силе притяжения, и ракета всё увереннее набирала ход. Она полностью показалась из-за туч, и через мгновение устремилась ввысь.