Скачать книгу

словом бережно и тихо покрыла пледом бледное до синевы лицо девушки, откинувшей головку с полуоткрытыми глазами на служащее ей изголовьем колено мачехи.

      – Несчастное дитя! – заключила Форова, вздохнув и перекрестив ее. – Она рукой так и держится за твое платье.

      – Я не могу себе простить, что я вчера ее оставляла одну. Я думала, что она спит днем, а она не спала, ходила пред вечером к отцу, пока мы сидели в саду, и ночью… представь ты… опять было то, что тогда…

      – Да?

      – Я только вернулась, легла и… ты понимаешь? я все же вчера была немножко тревожна…

      – Да, да, понимаю, понимаю.

      – Я лежу и никак не засну, все Бог знает что идет в голову, как вдруг она, не касаясь ногами пола, влетает в мою спальню: вся бледная, вся в белом, глаза горят, в обеих руках по зажженной свече из канделябра, бросилась к окну, открыла занавеску и вдруг… Какие звуки! Какие тягостные звуки, Катя! Так, знаешь: «а-а-а-а!» – как будто она хочет кого-то удержать над самою пропастью, и вдруг… смотрю, уж свечи на полу, и, когда я нагнулась, чтобы поднять их, потому что она не обращала на них внимания, кажется, я слышала слово…

      Форова промолчала.

      – Мне показалось, что как будто пронзительно раздалось: «кровь!»

      – Господи помилуй! – произнесла, отодвигаясь, Форова и перекрестилась.

      – Какое странное дитя!

      – И я тебе скажу, я не нервна, но очень испугалась.

      – Еще бы! Это кого хочешь встревожит.

      – Я взяла ее сзади и посадила ее в кресла. Она была холодная как лед, или лучше тебе сказать, что ее совсем не было, только это бедное, больное сердце ее так билось, что на груди как мышонок ворочался под блузой, а дыханья нет.

      – Бедняжка! какая тяжкая ее жизнь!

      – Нет, ты дослушай же, Катя.

      – Знаешь, меня всегда от этих вещей немножко коробит.

      – Нет, это вовсе не страшно. Она вдруг схватила карандаш…

      – И написала «кто я?» Не говори мне, я дрожу, когда она об этом спрашивает.

      – А вот представь, совсем не то: она взяла карандаш и написала: «змей с трещеткой».

      – Что это значит?

      Синтянина пожала плечами.

      – А где же кровь?

      – Я ее об этом спросила.

      – Ну и что же?

      – Она показала рукой вокруг и остановила на висленевском флигеле. Конечно, все это вздор…

      – Почем нам это знать, что это вздор, Сашура?

      – О, полно, Катя! Что же может угрожать им? Нет, все это вздор, пустяки; но Вера была так тревожна, как никогда, и я все это тебе к тому рассказываю, чтобы ты не отнесла моего бегства к чему-нибудь другому, – договорила, слегка краснея, Синтянина.

      – Ну да, поди-ка ты, стану я относить.

      – Не станешь?

      – Да, разумеется, не стану. Легко ли добро: есть от кого бежать.

      Синтянина вздохнула.

      – А ты знаешь, Катя, – молвила она, – что порочных детей более жаль, чем тех, которые нас не огорчают.

      – Э, полно, пожалуйста, – отвечала Форова, энергически поправляя рукой свои седые волосы,

Скачать книгу