LITMIR.BIZ

Скачать книгу

ему было нужно.

      – Я ужасно люблю со вкусом сделанные дамские наряды! – заговорил он с сестрой. – В этом, как ты хочешь, сказывается вся женщина; и в этом, должно правду сказать, наш век сделал большие шаги вперед. Еще я помню, когда каждая наша барышня и барыня в своих манерах и в туалете старались как можно более походить на une dame de comptoir,[8] а теперь наши женщины поражают вкусом; это значит вкус получает гражданство в России.

      – В таком случае ты много у себя отнимаешь, не желая поторопиться видеть Бодростину.

      – А что?

      – Уж эта женщина, конечно, вся вкус, изящество и прелесть.

      – Будто она нынче так хороша!

      – А будто она когда-нибудь была нехороша?

      – Ну, Бог с ней: сколько бы она ни была прелестна, я ее видеть не хочу.

      – За что это? позволь тебя спросить, Joseph.

      – У нас есть старые счеты.

      – Но все равно, – отвечала, подумав минуту, Лариса. – Тебе видеться с ней ведь неизбежно, потому что, если она еще неделю не переедет в деревню, то, верно, сама ко мне заедет, а Михайло Андреевич такой нецеремонливый, что, может, даже и нарочно завернет к нам. Тогда, встретясь с ним здесь или у Синтяниных, ты должен будешь отдать визит, и в барышах будет только то, что старик выйдет любезнее тебя.

      – Ну, хорошо… не сегодня же ведь непременно?

      – Конечно, можно и не сегодня.

      – А что же, наша генеральша дома?

      – Да; несколько минут тому назад была дома: мы с ней чрез окно прощались.

      – Как, прощались?

      – Она уехала к себе на хутор.

      – Чего и зачем?

      – Зачем? хозяйничать. Она полжизни там проводит и летом, и зимой.

      – Что ж это за хутор? Дребедень какая-нибудь?

      – Да; он не велик, но Alexandrine распоряжается им с толком и получает от него доходы.

      – Вот видишь, а ты вчера говорила, что они бедны. И что же там дом есть у нее?

      – Каютка в две крошечные комнатки: столовая и спальня ее с девочкой.

      – С какою девочкой?

      – Ас падчерицей, с Верой, с дочерью покойной Флоры.

      – Ах, помню, помню: это, кажется, уродец какой-то, идиотка, если я не ошибаюсь?

      – Она глухонемая, но вовсе не урод и уж совсем не идиотка.

      – Что же это мне что-то помнится, как будто что-то такое странное говорили про это дитя?

      – Не знаю, что ты слышал: Вера очень милая девочка, но слабого здоровья.

      – Нет; именно я помню, что… ее считали, как это говорят, испорченною, что ли?

      – Какой вздор! Она очень нервна и у нее бывает что-то вроде ясновидения.

      – Вот страсти!

      – Никаких страстей, она прекрасное дитя, и ее волнения бывают с ней не часто, но вчера она чем-то разгорячилась и плакала до обморока, и потому Alexandrine сегодня увезла ее на хутор… Это всегда помогает Вере: она не любит быть с отцом…

      – А мачеху любит?

      – О, бесконечно! она предчувствует малейшую ее неприятность, малейшее ее нездоровье и… вообще она ее тень или больше: они две живут одною жизнию.

      – Александра Ивановна добра к ней?

      – Стоит

Скачать книгу