Метафизика власти - Александр Рубцов

Скачать книгу

население. Но осложнения «голландской болезни» не просто портят отношение власти к аборигенам (принципала-автократа к вечно поддатым подданным). Сырьевое проклятье вырождается в институциональное. На экономике перераспределения зиждется ресурсный социум, в котором в расходные материалы записано все: люди, проекты, вывозимые задаром идеи и открытия. К отраслям безвозмездного сырьевого экспорта отходит производство мозгов и знаний. В вековой истории низкого передела сама страна становится полем быстрой наживы и вечной заготовкой под правильное будущее.

      Государство по Конституции и в жизни

      До развилки между стационаром и гастролером есть выбор между вертикальным контрактом и горизонтальным. По Конституции контракт у нас горизонтальный, что формально исключает формат «государство-бандит» даже в самых гуманных его формах. Постструктуралисты скажут, что Конституция, законодательство и прочие наши красоты – не более чем обломки сцены (а жизнь совсем другая, и анализировать ее надо, деконструируя эти декорации). Но на этих подмостках одновременно играют и живут, причем и труппа, и публика. Нет зрительного зала и ничего вне сцены. Конституционная модель – театр, но мы все актеры, как сказал Уильям Шекспир. Этот контракт никто не навязывал, мы сами его учредили и сами же срываем в новом цикле предательства свободы в истории Отечества. Но пьеса диктует: наш президент в законе при всем желании не может открыто оспорить принцип горизонтального договора как учредительной основы государства. Как автократ он нелегален даже для самого себя; отсюда невроз, идеологическая шизофрения и постоянные обломы в политике.

      Этот автократ ограничен в применении легальной силы, что явно мешает (синдром «глиняных ног»). Называть его бандитом без оговорок некорректно при всей нелюбви. Государственный бандитизм без сдержек – все же другое, и как институт, и по жизни. А пока так, злостное хулиганство организованной группы лиц и органов по предварительному сговору в не особо крупных размерах…

      Мешает втянутость во внешний мир: боязнь обструкции, угроза давления, проскрипционные списки… Оседлый бандит как иностранный агент, завербованный на вывозе и сбыте добычи. Как если бы пираты хранили клад в банке и не могли без аудиенций.

      Другой ограничитель – само общество. Это не иллюзия (если не заигрываться в метафору «бандита», а реально оценивать, что есть, чего нет и, бог даст, не будет даже при этих корсарах). ГКЧП был обречен, потому что эти люди, как и все в то время, отвыкли от крови и страшно ее боялись (тогда-то в историю и вошла Людмила Телень с руками Янаева). Теперь народ к насилию притерпелся. ТВ – сплошной сгусток крови, рейтинги на трупном аромате. Но это виртуальная кровища. Здесь даже реальное воспринимается как кадр, а новости – как сериал. Политическое убийство offline (или суицид) еще может взорвать или инфернально навредить, как тень Сергея Магнитского. Власть

Скачать книгу