ТОП просматриваемых книг сайта:
Метафизика власти. Александр Рубцов
Читать онлайн.Название Метафизика власти
Год выпуска 0
isbn 9785447468262
Автор произведения Александр Рубцов
Жанр Публицистика: прочее
Издательство Издательские решения
Но тут же надо иметь, куда снова ввязаться с чувством братского или вселенского долга. Это не просто, хотя до сих пор удавалось. Стратегия Скарлетт: подумаю об этом завтра. И то, что поводы поднять тонус и рейтинг падают с неба, лишний раз подтверждает важность элемента чуда в феномене чрезвычайного положения. Помазанник судьбы – даже не очень отдаленная аналогия с богоданной монархией. Беда лишь в том, что Бог не может быть обманщиком, а вот судьба – индейка.
Неотступный образ: человек бежит, не имея возможности остановиться, но виртуозно, акробатически перескакивая с льдины на льдину. Вот только бежит он на юг и от берега.
Время, которому ты служишь
В прошлом году в статьях о метафизике власти тема легитимности связывалась прежде всего с политикой. Но процессы легитимации есть также в познании и эстетике, в повседневных практиках, в любом сообщении – во всем, что нуждается в объяснении и оправдании. Такое расширение позволяет увидеть особого рода политику в науке и искусстве, в индивидуальном самосознании, но многое открывает и в собственно политическом: в психологии протеста и в необычных реакциях власти на обострение проблем с легитимностью.
Наука занимается одновременно исследованием, но и легитимацией открытого. Работают логика и социология знания, цеховые традиции, процедуры (вывод, доказательство, верификация, фальсификация). Можно говорить о легитимности теории, эксперимента, человека как ученого и даже науки и знания в целом – для общества и человечества. В жизни искусства также есть производство артефактов и ценностей, но и система их легитимации, процедуры признания, среда интеграции. В этом схожи (при всех отличиях) истины, шедевры, святые и святыни, гении, президенты, лидеры и авторитеты.
Сейчас цеховая, экспертная легитимация вытеснена вкусами политиков и функционеров, держателей и распорядителей богатств. В шаговой доступности от Кремля от казенных щедрот возникают персональные галереи живописцев, плохо обученных академическому рисунку, но любимых президентами и градоначальниками (это как-то связано, когда лижут в политике и по холсту). В проекте канонического учебника вся культура 1917—1922 гг. представлена одним Чапаевым, «русский авангард» исчерпывается Татлиным, но зато путинский период увенчан гениями Церетели, Шилова и Глазунова. Наука и вовсе отдана в управление административному органу, чего в истории не было никогда.
Можно все списать на разгул сорвавшейся с цепи бюрократии и власти, опьяневшей от того, что в философии называлось волей к воле. Люди тестируют рубежи произвола. Власти мало думать, что она может все, – важно доказать себе и всем, что она может что угодно. Отсюда, в частности, этот конкурс