Заметки на полях - Олег Николаевич Комраков

Скачать книгу

нового лайнера, если ни та, ни другая фирма его выполнить не в состоянии, а просто разбазарят деньги и потом будут долго и нудно оправдываться, просить продления сроков и новых денег. В споре инженеров и жуков победят, несомненно, жуки, потому что инженеры уже ни на что не способны, а жуки энергичны, бодры и предприимчивы. А когда герой задаётся вопросом уходить ли ему с предприятия или нет, так и хочется заорать ему: «беги оттуда и поскорее!».

      И вот есть у меня такое ощущение, что проблемы с конфликтом – это следствие как раз вот той самой атмосферы гниения и разложения. Все проблемы, столкновения, порывы – всё медленно тонет в трясине и теряет имя действия, причём это понятно изначально, на стадии завязки. И строить драматургию на таком основании – всё равно что строить замок из зыбучего песка. Каким бы мастером ты ни был, материал – не тот. Не получается истории, сюжет не двигается, персонажи остаются теми же алкоголиками и пенсионерами, безнадёжно ожидающими смерти на умирающем предприятии. Вернее, сюжет всё-таки понемногу двигается, но только в одну сторону – дальнейшего заболачивания, вымирания или ухода активных и энергичных, короче, нарастания энтропии. При этом пребывать в таком состоянии гниения предприятие может очень долго, я это сам видел.

      Есть у меня такое ощущению, что именно отсутствие возможности построить сюжет на производственном конфликте и вынудило Савельева ввести в роман «семейную» линию, потому что та, при всей шаблонности, о которой я говорил выше, действительно обеспечивает напряжение, двигает сюжет и даёт раскрыться персонажам.

      Вот такая вышла попытка возрождения производственного романа. Больше похожая на классический реалистический советский жанр, чем, допустим, «Завод «Свобода» Ксении Букши, построенном на модернистком сплетении общей истории из многих частных историй, рассказанных на разные голоса. Но тоже не слишком убедительная. Возможно, для такого повествования в наши дни нужен писатель вроде Мамлеева, акцентирующийся на смерти и посмертном существовании, на фантасмагоричности, а не на реализме.

      И ещё пара чисто технических моментов. Во-первых, меня несколько удивило неожиданное переключение рассказчика в последней главе с главного героя на его друга. Я понимаю художественную оправданность такого перехода, необходимость взглянуть на ситуацию с другой стороны и всё такое. Но как-то это странно, когда всё время картина событий излагается со стороны главного героя, а потом вдруг раз – и перескакивает. Такой переход создаёт эффект нереалистичности происходящего, его искусственности, и мешает погружению в текст. Да, он может быть использован как приём, создающий остранение, и литература двадцатого века им пользуется (на мой взгляд, порой чересчур уж усердно) но в данном случае, как мне кажется, эффект получился непредумышленным. И то же самое относится к врезке в текс с эпизодом совещания у вице-премьера,

Скачать книгу